Мнения прессы разделились. Одни критики восторженно отзывались о русском чародее, другие столь же яростно ругали его за приверженность старым стилям, сожалея, что «подобное совершенство исполнения не используется для создания более оригинальных произведений», выдержанных в духе декоративности модерна.[657] Однако строгий ареопаг судей, как оценивавших золотые вещи по Классу 94, так и придирчиво рассматривавших представленные на выставке ювелирные изделия и бижутерию по Классу 95, не смог скрыть своего восхищения и удовлетворения работами Фаберже, отметив и изящество оправ, и качество гравировки, и остроумное решение секретов потайных отделений, и неповторимые оттенки эмалей, и тщательность отделки, а главное, идеальное исполнение и безукоризненную композицию, отличающие их. Петербургский искусник получил золотую медаль и титул парижского мастера, награды вручили и его ведущим мастерам, а французское правительство удостоило Карла Фаберже за работу в жюри орденом Почётного легиона 5-й степени.[658]

Выставка творений Карла Фаберже прошла в Петербурге под патронатом императрицы. Карл Густавович становится владельцем нового собственного дома.

Да и столичный бомонд пожелал возвеличить ювелира, покорившего Париж. В доме барона фон Дервиза на Английской набережной с большим успехом 8–9 марта 1902 года прошла устроенная по инициативе императрицы Александры Феодоровны «Выставка художественных произведений Фаберже и старинных миниатюр и табакерок», ставшая подлинным апофеозом мастера. Экспонаты для неё представили члены императорской и великокняжеских семей, а также известных аристократических домов.[659]

В начале нового века столицей ювелирного искусства постепенно становится Петербург, причём в художественных исканиях впереди был Париж, а в исполнении – Северная Пальмира. Недаром в 1901 году именно в российской столице проводится международный конкурс ювелиров[660], а в 1912 устроен конкурс «рисунков по ювелирному производству имени придворного ювелира Карла Фаберже», в жюри которого входил управлявший учебным отделом Министерства, торговли и промышленности А.Е. Лагорио, не только однофамилец, но и родственник известного художника.[661] В январе 1910 года Карл Густавович получил звание мануфактур-советника, однако титула придворного ювелира он удостоился от Николая II только в конце того же года, да и то по нижайшей просьбе его четырёх сыновей, из которых Агафон уже некоторое время замещал отца в должности оценщика Кабинета.[662] Но мы несколько забежали вперёд.

Большая Морская ул., 24. Здание фирмы Фаберже. 1900-е гг.

1900-й год стал вообще счастливым годом для Карла Фаберже. Любимец Фортуны, одержавший столь важную победу на Всемирной выставке в Париже, наконец-то обзавёлся своим собственным домом. Молодой талантливый архитектор Карл Шмидт, сын сестры Карла Фаберже, построил для него облицованное по фасаду финским гранитом здание в англо-готическом стиле, на участке, купленном ещё в 1898 году на Большой Морской улице, 24. Всё было продумано до мелочей. В нижнем этаже особняка расположился роскошно отделанный магазин, где помимо изделий фирмы продавались вещи, сделанные в мастерских Овчинникова, Хлебникова, Тилландера и других признанных ювелиров.

Евгений Карлович Фаберже вспоминал, что самый верхний этаж заняла фешенебельная квартира его отца, причём спланирована и отделана она была с присущим главе прославленной фирмы тонким вкусом. Великолепно смотрелись обшитые дубовыми панелями рабочая комната и кабинет обласканного Двором ювелира, а будуар его горячо любимой супруги отличался подлинным изяществом. Ещё в 1872 году Карл Густавович волей судьбы соединился узами брака с домовитой и отлично воспитанной, к тому же хорошо чувствующей прекрасное Августой-Юлией Якобс, дочерью знаменитого мастера-краснодеревщика, не только слывшего непревзойдённым резчиком по чёрному дереву, но и успешно управлявшего придворными мебельными мастерскими в Царском Селе.

Большая Морская ул., 24. Здание фирмы Фаберже, зал для приёма посетителей. 1900-е гг.

В прочих этажах особняка Фаберже разместились студии дизайнеров-«композиторов» и скульпторов, бухгалтерия. Но особенно хороша была библиотека высотой в два этажа. В шкафах стояли книги по всевозможным стилям и жанрам искусства, уникальные издания по ювелирному делу. Здесь же можно было полюбоваться заботливо собранной коллекцией тех самых разнообразных моделей из воска, пластилина и металла, на которых отрабатывалось размещение камней, а также роскошным подбором образцов эмалей.

Ювелирная мастерская А. Хольмстрёма (крайний слева). 1900-е гг.

В том же здании нашлось место светлым, просторным ателье, оборудованным по последнему слову техники всеми нужными станками, механизмами и приспособлениями, куда, для удобства бдительного хозяйского надзора над всеми стадиями процесса создания вещей, перевели мастерские ведущих ювелиров фирмы[663]: второй этаж заняла мастерская Августа Холлминга, третий – Михаила Перхина и сменившего его затем Генрика Вигстрёма, четвёртый – Августа Хольмстрёма, а последний – Альфреда Тилемана.

Подрастали четверо сыновей. Все они хорошо закончили столичную Петершуле, их влекло изобразительное искусство, однако с самого начала наследники фамильного предприятия старательно занимались рисунком и тонкостями портрета, а также овладели немалыми познаниями в ювелирном ремесле, чтобы затем успешно помогать родителю в делах его фирмы.