Некоторая трудность возникла у супруги Зенона Мартыновича — Валентины Леонидовны Пунтус, бывшей жены бывшего председателя колхоза «Широкий лан».

Ни одного документа в связи с новым замужеством она не поменяла, только в паспорте появилась новая запись: муж — Гуменюк Зенон Мартынович. Брак зарегистрирован в Сиротинском поселковом совете.

Не без нажима со стороны известного на Украине адвоката Алексей Романович Пунтус дал своей супруге законный развод. Она оказалась женщиной будущего — не потребовала раздела имущества. (Среди современных женщин это большая редкость.) Только напомнила о своем земельном пае (в трудовой книжке сохранилась запись, что гражданка Пунтус — младший агроном, ее трудовой стаж — 32 года).

Возмутился было Алексей Романович («Да я за наш семейный пай кому хошь глотку перегрызу!»), но адвокат вовремя ему напомнил, что все ее дети от разных мужчин. И если этот факт придать широкой огласке, такая слава окончательно его погубит — раньше времени загонит в могилу.

Алексей Романович пощадил свою старость — скрепя сердце, дал жене развод: все равно жить она будет, если не законным, то гражданским браком. Молодой муж Валентины Леонидовны согласился квартировать во флигеле в качестве личного шофера заслуженного агронома Украины пана Пунтуса.

Деньги, как известно, творят чудеса. Для женитьбы замужней женщины на военном пенсионере чудес не потребовалось.

3

Пан Шпехта зачастил на Слобожанщину. И каждый раз встречался с предпринимателем Блакитным. Тот ему по-дружески сообщил, что у него в скором времени будет свадьба.

Шпехта полюбопытствовал: откуда невеста, из какой семьи? И тут же предложил: если потребуется содействие, он, как адвокат, готов оказать услугу. А если у пана Блакитного есть серьезный соперник, то хлопцы-западены приедут и разберутся с соперником. Для них это дело привычное.

Четыре года назад они уже сюда наведывались. Тогда их нанимал известный в крае предприниматель Иван Жила. Он выращивал подсолнух и сою для продажи в страны Средиземноморья. Этот известный предприниматель заказал ликвидировать компаньона Семена Плужника — тому при дележе пахотной земли достались лучшие черноземы. Компаньона закопали в чернозем.

Эксперт-криминалист нашел следы удавки, а удавкой на Слобожанщине местные киллеры до этого случая пока еще не пользовались.

Жених-предприниматель не рискнул воспользоваться предложенной помощью пана Шпехты. На Слобожанщине следственные органы пока еще не все продажные, и за Никиту Перевышко было кому постоять, да и невеста с норовом. Если узнает, что в этом грязном деле принимал участие и Семен Онуфриевич, молчать не станет. Как любая сельская женщина, она имеет право выйти на улицу и раскрыть рот, чтоб ее услышала вся округа. Такой оборот дела для Блакитного был нежелательным. Здесь главная фигура — тесть с его финансами.

Алексей Романович уже не деятель прежнего времени, но у него, кроме прочего, оставалась солидная недвижимость, а в Киевском коммерческом банке — доллары. Если женитьба состоится, зять его доллары пустит в рост. Только бы наглостью не отпугнуть будущего тестя.

4

Соломия впервые видела торжественную красоту слобожанской степи.

Тихо, словно на цыпочках, пришел октябрьский рассвет. Холодные туманы пластами лежали в низине, притаился заросший камышами ставок. Сейчас его не видно, но слышно, как голос подают откормленные к осени гуси. Как только взойдет солнце, гуси выйдут на берег, отряхнутся и по росистой тропинке вальяжно побредут друг за другом, лениво переговариваясь.

Два десятка белокрылых красавцев направились во двор Перевышки. Узнав Миколу, они подошли к молодым, остановились, оживленно загоготали.

— Тебя приветствуют, — сказал Микола, поддерживая под локоть Соломию.

— Они тебя понимают?

— Они все понимают. У них особое чутье. В людях разбираются лучше, чем мы с тобой. Недаром же они Рим спасли.

— Когда-то я учила в школе. — Соломия улыбнулась. — Но это было так давно! Теперь, если что, вряд ли помогут. Я привыкла к тому, что при мне всегда есть оружие.

Микола без труда разгадал ход ее мысли:

— Потребуется — я тебе найду.

— В Сиротине? Это, Миколка, не Львов с его схронами. Схроны в городах, а до большого города — до того же Харькова — целый день пути, и по ночам ездить опасно.

— Ну и что? И мы не с голыми руками.

Может, Микола имел в виду найденную в колодце винтовку? Он, как ружейный мастер, давно привел ее в порядок, время от времени постреливает в каменном карьере. Но об этом знает только Зема. Он продает Миколе патроны, когда деньги требуются на выпивку. Даже поддатый, язык не распускает. «Десантники — всегда молчок», — каждый раз напоминает он, передавая патроны и загадочно подмигивая покалеченным глазом.

Микола терялся в догадке: что этот бывший десантник имел в виду — винтовку, которую однажды у него в руках увидел Зема, или Соломию, когда ночью на них наткнулся? Сельчанам, как предупредил Никита, пока не нужно знать, что Микола привез невесту: у чеченцев и на Слобожанщине есть своя агентура.

Чутье Соломии подсказывало: полевой командир Абдурханов от нее не отступится. Ему нужен ее ребенок. До сих пор ни одна женщина не могла от него забеременеть, а тут наемница, которую он насиловал… «Ты мне родишь наследника, — сказал ей прямо. — Как с тобой поступить, я потом решу». А решить он мог не иначе, как кинжалом. Поэтому в разговоре с Миколой Соломия не случайно напомнила об оружии.

Абдурханов будет ее искать. И Тамара сообщила Никите, что в больницу наведывалась какая-то чеченка, интересовалась, не поступала ли в родильное отделение женщина крупного телосложения, говорящая с украинским акцентом.

Чеченка пообещала в ближайшее время заглянуть, но не заглянула. О визите необычной посетительницы Тамара узнала случайно. И тут же попросила Никиту связаться с Миколой.

Телефонный разговор с братом был воспринят как сигнал опасности. Микола не придал этому разговору особого значения, а Соломия призналась Миколе, что она сделала опрометчивый шаг: сейчас не следовало торопиться к его родителям. Нужно было на какое-то время затаиться, переждать.

Так не получилось. Роды принимала Клавдия Петровна. Андрей Данилович хотел вызвать из райцентра «скорую» или пригласить бабку-повитуху. Но Клавдия Петровна, зная ситуацию, в которой оказались молодые, крикнула на деда:

— Никаких повитух! Микола же просил: без огласки. Он опасается, что чеченцы не простят Соломии побег — разыщут и накажут. У кавказских азиатов наказание одно…

— Знаю.

— А коль знаешь, так делай, что тебе велят. Без огласки, так без огласки. Я сама буду принимать роды. Когда-то двух сразу произвела на свет. И то не дома, а на покосе.

— Ну, мало ли что?..

— Рядом будет Микола. Потребуется —