Когда Пери уже подходила к зданию, где должно было состояться заседание комитета, утренний ветер наконец смилостивился и почти стих. Она шла словно во сне; ноги казались чужими и плохо слушались. Солнце зашло за облако, где-то в вышине летали стрижи. У нее вдруг появилось чувство, что с тех пор, как она вышла из Ботанического сада, покинув живительную тень старой метасеквойи, укрывавшей ее, в природе сменилось время года и мир вокруг стал совершенно иным.

Издалека она увидела, как перед входом нервно расхаживает Трой. На ступеньках, сложив руки на груди, сидела Ширин с опухшими от слез глазами. Оба с нетерпением ждали ее появления, и каждый надеялся перетянуть ее на свою сторону. А где-то в глубине здания находились люди с непроницаемыми лицами, уже готовые задать свои бесцеремонные вопросы.

Где же Азур? – пронеслось у нее в голове. Что он обо всем этом думает? Как бы ей хотелось, чтобы он был сейчас рядом. О, если бы хоть одна из ее фантазий вдруг стала реальностью, он взял бы ее за руку и они прошли бы мимо этих людей, равнодушные к их осуждающим взглядам, неуязвимые перед этой бедой, свалившейся на них как снег на голову. Если бы день сменился вдруг ночью, он стал бы говорить с ней о поэзии, философии, о парадоксе Бога, ветер уносил бы его слова, словно искорки от костра; одни в целом мире, они бы шли по спящему городу под этим безграничным небом, и ее голова склонилась бы к его плечу. Все, что их разделяло – разница в возрасте, положении, воспитавшей их среде, – растаяло бы в воздухе, как дым. Он бы наклонился к ней, поцеловал ее в губы и произнес ее имя как заклинание. Если бы только у нее хватило сил изгнать Ширин из его сердца. Ничего и никогда Пери не желала так истово.

Чувствуя, что ее знобит, Пери плотнее запахнула пальто. Если она скажет, что Азур ни в чем не виноват, а сказать так – моральный долг, может, он поймет, как дорог ей, и полюбит ее – хоть самую малость? Может быть… Но конечно же, в глубине души она понимала, что ее глупым фантазиям не суждено сбыться. Когда его честное имя будет восстановлено, он отпразднует это счастливое событие вместе с Ширин – она ведь всегда получает то, что хочет.

Медленно, словно у нее вдруг закончились силы, она остановилась. Разве сейчас, много лет спустя, она не осталась той самой девочкой, которая не позвала на помощь и молча смотрела, как задыхается ее брат? Все так же нерешительна, так же боится привлечь к себе внимание и не желает принимать ничью сторону. Больше всего на свете не хочет кого-нибудь огорчить и в результате огорчает всех. Несмотря на все попытки измениться, у нее так и не хватило сил исцелить себя от эмоционального паралича, поразившего ее душу. Она, Пери, Назпери, Роза, Мышка, вообще не будет давать показаний. Ни сейчас, ни потом. В этой жизни она лишь зритель – не актер. Это их проблемы. Их дурацкая пьеса. Она развернулась и пошла прочь, как будто на чаше весов лежала судьба какого-то совсем постороннего человека, а не того, кого она любила и желала, о ком грезила и о ком страдала.

И только спустя годы она поняла, что все же сыграла свою роль, а не отказалась от нее. В судьбе Азура ее роль была трагической. Предав любимого человека, она предала истину.

Стамбул, 2016 год

В комнату вошел третий налетчик, пол-лица его закрывала бандана. Манера говорить выдавала в нем главаря. Вероятно, он ждал в саду, пока его подручные не проникнут в дом и не расчистят для него путь.

– Делайте, что велят, и никто не пострадает, – холодно и деловито отчеканил он, впрочем, без всякой злобы и раздражения. – Решать вам.

Пери почувствовала, как ее пробирает дрожь. Сердце бешено колотилось. Что же делать? Бежать, прятаться? Кто эти люди – обычные грабители, гангстеры мафии или террористы? И тех, и других, и третьих в Стамбуле теперь развелось предостаточно. Или это просто денежные разборки? Кто знает, сколько врагов и завистников нажил себе хозяин дома, сколачивая свой сомнительный капитал. Тот разговор на террасе говорил о многом. Да и страх на его лице был тогда отнюдь не наигранным. Согнувшись в три погибели в тесном коридоре между кухней и столовой, Пери уже хотела проскользнуть в кухонную дверь, но вовремя сообразила, что ее сразу заметят из столовой. Она сделала шаг назад и нащупала за спиной гладкую поверхность зеркала. Это была дверь стенного шкафа.

Когда Пери осторожно толкнула ее, дверь легко отъехала в сторону, открыв пальто, обувь, картонные коробки и зонтики. Недолго думая, она скользнула внутрь и быстро закрылась на магнитную защелку. Спина уткнулась в деревянную перекладину, и Пери нырнула вниз, сжавшись в комок. Она снова чувствовала себя испуганным ежом.

Через минуту или даже меньше кто-то подошел к дверям кухни с криком:

– Выходите отсюда! Все! Живо!

Они собирали всех слуг. Повара, его помощника, горничных, нанятых на один вечер. Пери слышала чьи-то торопливые шажки, тяжелую поступь ботинок по паркету, испуганный шепот.

Отключив звук, она быстро набрала эсэмэску матери.

Срочно позвони в полицию. Где я, ты знаешь.

– Черт! – прошептала она одними губами, вспомнив, что Сельма, скорее всего, уже легла спать и прочтет сообщение только утром.

Как хорошо, что Дениз уехала раньше и теперь в безопасности. Но здесь Аднан… Ее муж, самый близкий ее друг, ее поддержка и опора.

До нее донесся женский визг, сменившийся истерическим смехом. Похоже, это была подруга известного журналиста.

– Вы что, не знали об их приходе? – пронзительно кричала она. – А еще ясновидящим себя называет! Предскажите будущее моей заднице!

Обхватив колени руками, Пери замерла. Что же все-таки происходит? Хозяину дома пришло время платить по счетам? Или это просто совпадение, одна из тех трагических случайностей, в которых тщетно пытаются усмотреть какой-то тайный смысл. Она вспомнила камеры наблюдения и колючую проволоку над воротами. Все напрасно. Мир полон опасностей, они подстерегают нас на каждом шагу. Может быть, зло – это кара небесная за наши поступки или судьба просто забавляется с нами, даже не пытаясь быть справедливой? Но если миром правит случайность, зачем стараться стать лучше? Как можно искупить грехи прошлого, не изменив себя нынешнего? Она никому не делала плохого – только одному человеку, которого любила много лет назад и, наверное, любит до сих пор, скрывая это чувство в далеких тайниках души. Профессор Азур учил ее, что неуверенность – ценное качество. Но разве можно всю жизнь провести в сомнениях, которые не ведут никуда?

Чувствуя, что ее мутит, Пери набрала номер полиции. Трубку поднял дежурный и тут же начал забрасывать ее вопросами, произнося их таким суровым тоном, словно она была не свидетелем, а преступницей. Ей едва удалось вставить слово.

– Здесь вооруженные люди… – выговорила она как можно тише.

– Не слышу! – гаркнул полисмен. – Говорите громче!

Пери назвала адрес.

– Как вы там оказались? – спросил он.

– Я здесь в гостях, – прошептала она в отчаянии. – У них пистолеты…