– Для испытания. Ты иди, я пока посижу, устал.

Он нахмурился, но к двери направился.

– Да жива она останется! – крикнул я вдогонку.

В Эгноре, в отличие от Земли, не вели статистику на все случаи жизни, но там рассказывали, что хоть и редко, но от воздействия трехуровневой «ловчей сети» люди иногда умирали. «Серых» мне было не жалко, главным, что я имел в виду, когда доводил «сеть» до третьего уровня, была надежность поражения – в силе их защитных амулетов я лично убедился. Как бы не по одному разу стрелять пришлось. Кстати, про кошек не зря говорят, что у них девять жизней, – они гораздо выносливее людей, для испытания достаточно мощного парализующего оружия подходят идеально.

Михаил принес сразу двух, возмущенно визжащих и царапающихся.

– Быстрее, Егор, что делать? – крикнул, на вытянутых руках держа животных за шкирку и матерясь, когда вертлявые бестии доставали-таки его когтями.

– Кидай одну вверх, – крикнул я и пальнул навскидку. Непривычно было жать большим пальцем сверху вниз, на джойстик больше походило, а не на настоящее оружие.

Специально смотрел только обычным зрением. Полупрозрачный ворох тускло-синих капель устремился к цели со скоростью быстро летящей стрелы. Мелькнуло что-то вроде синего нечто, отдаленно похожего на рой навозных мошек, и кошка, заглохнув, шлепнулась на землю.

Жива. Без движения и без сознания.

– Дай мне вторую кошку, – сказал я Мише.

Он не думая протянул мне хрипло голосящую вторую скотину. В моих руках она, точнее, он сразу затих. Михаил, пораженный действием бластера, не обратил на это внимания. Он ожидал чего угодно, только не этого. Например, лазерного луча или огненной стрелы, как в «Звездных войнах», а тут… сверкнуло синим – и все. На бетонный пол упала вялая кошка, глухо хлопнув черепом, точно горшок с цветком свалился. Миша даже ойкнул: не разбился ли?

Во вторую цель я уговорил выстрелить Мишу. Он тоже попал. Я объяснил, что целиться надо по большому пальцу, пояснил, что захват у бластера широкий, пусть не переживает за отсутствие прицела.

– Не, какой это бластер! На игральный автомат из детства похож, – проворчал он после выстрела.

– Может, тогда джойстиком и назовем?

– Пусть будет. Жостик так жостик, – не в ладах он был с компьютерными играми, сразу видно. – Но мушку я придумаю, есть мысль… А что с кошками-то? Вроде дышат…

– А ничего. Завтра оклемаются и будут как новые. У тебя пожрать есть?

– Так ты закажи! – подсказал Миша и хитро потер руки.

Больше я не работал. Позвонил Шувалову, заказал обед, вернее – ужин на двоих в мастерскую, и предупредил, что после сразу поеду домой, мол, вымотался.

– На завтра намечены аресты, – предупредил он меня.

– Отменяйте! – заявил я безапелляционно. – Завтра я еще поработаю над амулетами. Только послезавтра – и не вздумайте без меня!

Меня послушали. Обернувшись к верстаку, я обнаружил на нем початую бутылку водки и Мишу, режущего розовое, ароматное, остро пахнущее чесноком сало с тонкими мясными прожилками. Я слюной чуть не захлебнулся…

В шестиэтажном доме сталинской постройки, в просторной двухкомнатной квартире я наконец завалился на настоящую двуспальную кровать.

Синя убрала свежий алкогольный запах, и я поехал смело, не хуже опытного московского таксиста используя сквозные дворы да переулки, тщательно изучив перед отъездом компьютерную карту. На ней, кстати, были подписаны все проездные дворы со знаками и указанием самозастроенных препятствий. Не какая-нибудь инетовская халява, а техотдел родной службы поработал! Джи-пи-эс не понадобился. Тем более что равнодушная девка-диктор гнала меня по объездному маршруту. Я ее отключил.

На кровати набрал полную грудь воздуха и с замиранием сердца прокричал:

– Лизия! – облом. – Лизия, приди! – провозгласил, как заклинание. Пусто.

Заволновался не на шутку. Нырнул в астрал и уже оттуда во всю глотку: «Лизия!!!» В ответ теплый ветер пронесся по астральному миру, и на меня снизошло умиротворение.

«Надо силы? Пожалуйста, для всех стихий, я специально для тебя заранее разделила, бери сколько нужно…» Уверенный, спокойный, сильный… пожалуй, не голос, а понятия, пришедшие из мира, окутанные в форму женского… нет, заботливого и в то же время благодарного материнского голоса.

На полную зарядку Жизнью ушло минут пять, Разумом и Водой – быстрее, остальные стихии – практически незаметно. После зарядки я блаженно заснул.

Весь следующий день занимался исключительно амулетами. В этот раз мне помогал, точнее, не мешал Фарид. Этот в третьем поколении московский узбек сильно продвинулся в видении. По эгнорской классификации он был бы уже полноценным видящим и после нормальной инициации наверняка станет магом.

«Как там моя молодежь?» – всплыла у меня шутливая мысль. Я имел в виду «эвенкийских» эзотериков; москвичей, кстати. Совсем забыл о них. Спецслужбу к ним привлекать не стоит, а потом связаться надо будет. Какие у них успехи? Очень любопытно.

Миша приносил амулеты один за одним. Он еще вчера после моего ухода организовал чуть ли не конвейер со всевозможными смежниками, и работали они без сна. Крепок слесарь. Фарид смотрел во все глаза и параллельно снимал на камеру. Знал, что ничего она не зафиксирует, но для отчета это было необходимо. Когда я для проверки защелкнул на руке ошейник, теперь уже с кварцем, он бестактно спросил:

– Так на тебя тоже действует?

– Частично.

– Вижу, как частично, – ухмыльнулся он. – Щелкаешь замком, словно тумблером: щелк – и фонарь погас. Тьма. Полная. Ты ненормальный, что ли? Не понял, с кем связался?

Он был из тех людей, которые любят резать правду-матку. Не начальству, боже упаси! Провокаторы из таких непревзойденные получаются, наподобие попа Гапона небезызвестного.

– Будешь вякать – посадят в этот ошейник и станешь тявкать только по приказу. Я ни в жизнь им такое оружие против себя не подарил бы!

– А чего же ты здесь служишь?

– А где мне еще работать с моими способностями? – удивился он довольно искренне. – Пробовал свой салон открыть, типа гадать, там, порчи и другое фуфло снимать – муторное дело, а здесь практически на гособеспечении и оклад неплохой. Что еще надо?

– Ты прав, ничего. Надеюсь, меня им не сдашь?.. – прошептал я заговорщически.

– Они еще не знают? Конечно, за кого ты меня принимаешь! – Завтра же побежит стучать, у Фионы спрашивать не нужно.

Шувалов – сто процентов не рассказал. И аппаратура в моем кабинете разговор не зафиксировала, не зря он отворачивался и шептал. Так что пока не ведают… и плевать, если узнают.

– Я верю тебе, друг, – сказал я душевно, положив руку ему на плечо. Он с чувством сжал мою ладонь. Я покосился на камеру – она была выключена.