На мостике «любимчика» его встретила Лайса.

— Ну и времена, Гунар.

— Меня это не вдохновляет, — проворчал он в ответ. Что может быть лучше покоя и тишины? Он вспомнил спокойный семейный ужин за круглым столом на Каскадаре… теплый свет ламп, запахи еды, веселые голоса детей. Вздохнул и вышел на связь со связистом «Урожая».

— Какова твоя оценка происходящего, Гунар?

Какая у него может быть оценка, когда он только что проснулся? Он и языком-то с трудом ворочает, правда, в мозгу уже начинают шевелиться разные мысли, вот появились цифры, цифры, ряды цифр.

— Какой у вас груз?

— В четвертом грузовом отсеке кожухи бомб Тунгстен класса Д, в третьем соответствующая взрывчатка, остальное — ничего примечательного.

— Выкладывай все подробно. — Вечно они не хотят говорить все до конца, но именно мелочь может повлиять на прибыль.

— Новомодное программное обеспечение, восемь пунктов назначения, сантехническое оборудование — в основном пластиковые соединения, немного створчатых клапанов, насосы на солнечных батареях, партия фаршированных фиников, два рулона некрашеного синтешелка.

Гунар по опыту знал, что финик и синтешелк не заявлены в накладных. Проходят как личные вещи экипажа, продажа исключена… только с большой выгодой.

— Прекрасно, — ответил он. — Куда вы направляетесь и по какому маршруту?

Ему передали полную информацию о маршруте прямо на компьютер.

Гунар внимательно все просмотрел и принялся думать. В тот самый момент, когда на мостик поднялся Бейзил, Гунар вдруг сообразил.

— Ксавье.

— Что? У нас и в маршруте-то Ксавье нет!

— Знаю… но могу поклясться, им позарез нужны ваши бомбы класса Д, еще на прошлой неделе к ним должны были прийти поставки Флота и не пришли. Никто не хочет туда лететь.

— Я тоже не хочу!

— Так захоти. Далеко в стороне от Коппер-Ма-унтин. Никаких мятежников. На планете нет кораблей, нет военных заводов, нет оживленной торговли. Там есть какие-то представители Флота, но после всего, что там недавно происходило, наверняка самые надежные. Планета аграрная, разводят скот, немного тяжелой промышленности. К тому же они еще не отстроились после разрушений, возьмут и сантехническое оборудование. И синтешелк у них в почете, а красильная промышленность есть своя. После Ксавье полетишь на Роттердам, тоже аграрная планета, которая немного торгует с Ксавье.

— А как насчет программного обеспечения? Его мало где можно продать.

— Переправите нам на борт по трубе, я передам на какой-нибудь другой корабль.

— Ладно. С Богом.

Двойные линии солнца, «Сесилия Мари»

На орбитальной станции Чинглин слишком придирчивого капитана ждало новое направление, его подопечные вздохнули с облегчением. Их тоже отправляли на разные боевые корабли. Барин и Эсмей воспользовались возможностью побыть хоть немного вдвоем. Через полтора часа они должны явиться на корабль РКС «Роза Глория». На пути с гражданской половины станции на флотскую они остановились у закусочной стойки в большом зале. Конечно, здесь они были не одни, но это куда лучше, чем вечер в обществе всего семейства Серрано или постоянное наблюдение со стороны бдительного капитана.

— Мы как Рондин и Джиллиан, — заметила Эсмей, раскачивая ногами. Сидя на высоком стуле и поедая мороженое, она чувствовала себя маленькой девочкой. — Мы любим друг друга, а наши родственники оказываются давними врагами.

— Ты хочешь сказать, Ромео и Джульетта, — поправил ее Барин. — Шескпир, древний поэт.

— Нет, — настаивала Эсмей. — Именно Рондин и Джиллиан. Кто такие Ромео и Джульетта?

— Неужели ты ничего о них не слышала? Может, у вас там имена изменили? Монтекки и Капулетти, извечные враги. Дуэли, изгнания, а в конце они оба умерли.

— Нет, не умерли.

— Умерли-умерли. Она выпила специальный напиток, чтобы притвориться мертвой, а он решил, что она действительно умерла, и убил себя, она очнулась, увидела, что он мертв, и тоже убила себя. — Барин положил в рот еще ложку мороженого. — Трагичная история, но глупая. Почему он не позвал врача? Правда, мой учитель говорил, что тогда еще не было врачей.

— Ну, это не про Рондина, — ответила Эсмей. — Я его знаю лично.

Барин удивленно смотрел на нее.

— То есть ты говоришь о реальных людях?

— Естественно. Рондин Эскандера и Джиллиан Портобелло. Их отцы враждовали много лет, и они запретили им пожениться.

— Почему?

— Почему враждовали? Не знаю. Никогда не слышала подробностей. Я ведь была маленькой девочкой. Наверное, мой отец знал. Но все было очень романтично… Навещая Джиллиан Рондин всегда проезжал по нашим полям, потому что отец отправил ее к моей прабабушке, чтобы она позабыла о Рондине. Так я с ней и познакомилась. Я была девочкой, а она молодой женщиной. А потом однажды ночью приехал Рондин, и она вылезла к нему в окно.

— Откуда он знал, где она?

— Все знали об этом, ее отец и не скрывал.

— Она была красивой?

— Ох, Барин, мне было всего девять лет… может, десять. Я ничего не смыслила в красоте. Она была взрослой женщиной, но она разговаривала со мной. Вот все, что я помню.

— И что дальше?

— Ну, приехал ее отец, он кричал на моего отца, даже хотел было накричать на прабабушку. Мой дедушка и дядя кричали на него, вообще, все много кричали. Я в основном отсиживалась у себя в комнате, чтобы никто меня ни о чем не спрашивал.

— Почему тебя? Разве тебе что-нибудь было известно?

Эсмей улыбнулась.

— Я ведь носила записки. Никто не обращал внимания на худенькую маленькую девочку, тем более что все прекрасно знали, что я часто брожу одна по полям. Джиллиан была добра ко мне, я бы сделала для нее гораздо больше. Невелик труд отнести записку, пройдя несколько миль пешком. И еще я знала, куда они убежали. Прабабушка пыталась отговорить Джиллиан, убеждала, что это позор для них обоих, но когда поняла, что уговаривать бесполезно, разрешила им поселиться на юге, в наших владениях… в вашем языке нет подходящего слова, но они таким образом оказывались под покровительством семейства Суиза и обязаны были подчиняться законам нашего семейства. Они не владеют землей, просто живут на ней.

— А они счастливы?

— Не знаю. Когда все успокоились, я ничего больше о них не слышала. Но я хотела сказать, что мы похожи на них. И твои, и мои родственники против нашей женитьбы, и нам надо выбрать: или родственники, или мы.

— Я не хочу терять тебя.

— Я тоже.

— Несправедливо винить тебя в том, что сделал кто-то из твоих предков…

— Если это вообще правда, — закончили они вместе.