Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Туго пришлось?
– Чёрт его поймёт – по первому разу всегда страшно. Зато теперь кой-чего знаю.
– Полагаю, не слишком много? – С неудовольствием Эва покосилась на Леду.
– А тебе сразу «языка» подавай? – усмехнулся Вадим. – Так он и расскажет всё, жди!
– Милая, ты хоть что-нибудь помнишь? – без особой надежды спросила женщина. – Что тебе оставили, а?
– Боюсь, только «легенду», – после паузы ответила Леда, ещё вздрагивая. – То есть я знаю, что за мной кто-то прятался, но подробности… – Она повела плечами, болезненно улыбнулась.
– Дай ей опомниться! – вступился Вадим. – После таких встрясок мне самому не мешало бы… – Он остановил взгляд на бутылке, ещё почти полной.
– «Не пей, козлёночком станешь», – внезапно сказала Леда. – Вино заговорено.
– Это как?
В ответ она снова пожала плечами: дескать, что знаю, то знаю. А большего не требуй.
– Ладно, не буду, – согласился Вадим и снова взялся за виноград. – Заговоры оставим на потом, а вот как учиняется массовое заклятие, я теперь представляю – прочувствовал на своей шкуре! Собираются с десяток Паучих, объединяют усилия и через тивишники, когда крепостные рассядутся перед экранами, разбрасывают тенёта по всему городу. А заодно отбирают у бедняг жизне-силу – так сказать, обмен «зрелищ» на «хлеб». Правда, зрелища плохонькие – так ведь куда денешься: монополия!.. А «хлеб» тут действительно жизнь – в точности как на старых агитках.
– Сам додумался? – хмыкнула Эва. – Или Откровение снизошло?
– Скажем так: осенило, – ответил Вадим. – Это в какую корзину?
Искоса он наблюдал за Ледой, задумчиво озирающейся по сторонам. То ли девушка оценивала последствия недавнего катаклизма, то ли наново знакомилась с миром. Посматривала она и на Вадима. И что ожидала на нём увидеть – следы молнийных пробоев?
«Всё-таки придётся её забрать, – со вздохом подумал Вадим. – Здесь ей при всём желании не ужиться. С житейской мудростью теперь возникнут проблемы!»
Как и с кормёжкой: на оставшиеся от прежней Леды бутерброды девушка старалась не смотреть. Однако к прежней внешности мало-помалу возвращалась, благо отличия не очень большие, – слава богу, сообразила! Вадим-то ещё выдержит двух Эв, но остальные вряд ли поймут.
– Теперь знаю, как вершатся чудеса, – добавил он. – Этого ты хотела?
– Выходит, для соперницы старалась? – Эва снова хмыкнула. – Подлаживалась, ломала себя… Как мерзко устроена жизнь!
Конечно, она дурачилась. Но и беспокоилась тоже – впервые за всё время! Неужто дал повод для ревности?
– Зато я попробовал, – возразил Вадим. – А вне Храма это будет не так опасно. Ты ведь меня за корни полюбила?
– За состраданье, – буркнула ведьма. – Была б у меня такая докучливая собака, как твоя совесть, – давно бы пришибла!
– И за равновесие, – невозмутимо добавил он. – Как раз сегодня я выехал на нём – хотя ещё бы чуть… Кстати, а чудеса обязательно «зачинать во грехе»? Разве нельзя слиться одними душами? Словно два ангелочка…
– И много ты знаешь… душевных? – огрызнулась женщина. – Попробуй, сыщи себе пару! И чем тебе не нравится способ?
– Способ хорош, спору нет, – усмехнулся Вадим. – Но требует подготовки, условий – не говоря о вдохновляющей партнёрше.
– Разборчивый какой!..
– Это – да, – согласился он. – Хотя народная мудрость гласит: «не бывает плохих женщин…» Но кто может родиться спьяну? Только «дети карнавала».
– Хватит болтовни! – Эва снова повернулась к Леде, осведомилась с обычной жёсткостью: – Ну что, оклемалась?
К той почти вернулись прежний цвет волос и прежняя ироничная уверенность, однако Вадим знал, сколь это зыбко.
– Куда спешишь? – спросил он. – Расслабься, поешь фруктов. «Be happy»!
– Новенькую приручаешь? – уколола Эва. – Мало тебе ответственности?
– Я – в норме, – вмешалась Леда. – Действительно, время терять не стоит. Что вас интересует?
– Вот, понимает же! – одобрила Эва. – Решительность – это от меня.
– И авантюризм тоже, – добавил Вадим. – Когда-нибудь расшибёшь лоб!
– А ты на что? – парировала ведьма, укладывая ноги ему на колено. – Итак, милочка, мы хотим знать…
– Я догадываюсь, – прервала Леда, с той же раскованностью забрасывая щиколотки на второе его колено. – Вад просветил.
Эва лишь усмехнулась на её выходку.
– Я у вас вместо пуфика, верно? – спросил Вадим, придерживая ступни обеих. – А сейчас вы приметесь выяснять отношения.
– Ещё чего! – фыркнула Эва. – Не такие мы дуры, чтобы тратить время на разборки, – проще распилить тебя пополам. Или навалиться, как прошлой ночью, – ещё и Киру позовём!
Ещё и Юльку, мысленно прибавил он. Жаль, Алиса сгинула…
– Лучше установим очерёдность, – предложила Леда.
– А умеренность – от меня! – заметил Вадим, разминая подружкам пальцы. – Хорошо, пусть Леда объяснит устройство Студии, насколько представляет, распишет деятелей, известных по службе… Что ещё могли ей оставить?
– У меня третья форма допуска, – сообщила девушка. – Выше только у директоров и Режиссёра!.. Тивишные программы – это ведь верхушка айсберга, а слышали вы, к примеру, о «школе гейш»?
– Господи, ещё и это? – ужаснулся Вадим. – Продолжаем брать у мира лучшее?
И покачал головой удивлённо. Вот здесь, на третьем уровне секретности, и начинались кардинальные изменения в качестве жизни, доступные Истинным: гладиаторские бои, разнообразные «СССР-ы», бордели из малолеток или трансвеститов, что-нибудь из садо-мазохистского репертуара – среди властолюбцев это популярно.
– Научное потребительство, а как же! – очень похоже хмыкнула Леда, будто копируя Эву. – Ничего нельзя пускать на самотёк. Из зарёванных соплюшек взрастят искусниц, способных одаривать блаженством, возносить до небес! Уверяю: кто отведает настоящую гейшу, уже не клюнет на обычную потаскушку, – это как «запор» после «мерса».
– «Запор» – это «запорожец», – пояснил Вадим с ухмылкой.
– А «мерс» – «мессершмитт», – в тон откликнулась Эва. – Забавная затея, однако не по теме.
– Ты уверена? – осведомилась Леда. – А знаешь, кто поставлял туда послушниц? Ваши ненаглядные Шершни.
– Дела! – не сдержал возгласа Вадим.
– Это – зацепка, – признала Эва. – Надо потрясти тамошнюю настоятельницу… Или кто там – настоятель?
– Не кощунствуй, – сказал он. – Церковь нынче неприкосновенна, как раньше – партия. Не можем без «священных коров»!
– Под нож их! – Нарушая идиллию, Эва поджала ступни под себя и перегнулась через столик к студийке. – Что-нибудь ещё?