сказать, догадался бы он о меди, если б не Олеся. Наверное, догадался бы, но только когда? Как до утки — на третьи сутки. Можно представить, как удивится Алексей, когда обо всем узнает. Надо сейчас же ему позвонить, обрадовать, ошарашить. Разобраться с последним вопросом и сразу позвонить.

— Сама по себе реакция простая, — пояснила Олеся, для которой интерес детектива был хорошим поводом отвлечься от тяжелых мыслей, — по крайней мере, трех лет обучения не заслуживает. Сложность в том, что медь нужно не просто добавлять, не просто на глазок, а строго определенное количество. Понимаешь, каждая плавка просчитывалась заранее, исходя из количества и качества заложенного сырья, и меди нужно было добавить ровно столько, чтобы совпало с весом анода, который похищался из ванны. А это примерно четыре килограмма восемьсот граммов. Вот и думай. Для этого мало быть плавильщиком, для этого нужно быть химиком, причем большим профессионалом. И еще, Вадим, что интересно… Лаборатория проверяет качество продукции каждые полчаса, итого шестнадцать раз за смену, и ни разу Дзюба не попался! Представляешь?

Вадиму показалось, что Олеся намекала на причастность к воровскому процессу кого-то из лаборантов. Однако Олеся говорила совсем о другом.

— Он не мог попасться, — просвещала она своего неученого жениха, — потому что прекрасно знал время, когда нужно добавлять медь! Поэтому, милый мой, лаборанты ни при чем, они всегда получали качественные слитки. Для этого он и учился в институте, чтобы не просто изучить реакцию соединения золота и меди, а управлять ею! Дзюба в любой момент мог изменить течение реакции, он мог варьировать качество продукта. Представляешь? Вот что он искал в институте и сразу отсюда сбежал, лишь только понял суть процесса. Ну и хитрец.

Ее голос представлял полный набор оттенков, в нем звучало и переплелось удивление, возмущение, восхищение. И, безусловно, радость. Из истории «Цветмета» негативную страницу уже никогда не вычеркнуть и не удалить, но их сегодняшний успех поможет не допустить повторения подобного безобразия.

Вадим наклонился к Олесе, поцеловал. Она это вполне заслуживала. И даже больше, если бы не обожженное тело.

— Я обязательно доложу руководству о твоем вкладе в операцию, — совершенно искренне пообещал детектив, — в наше время за такие подвиги дают медаль. Настоящую.

Олеся хмыкнула. Обещание «напарника» походило на шутку, хотя Вадим выглядел очень серьезно и на этот раз, похоже, вовсе не шутил. Олеся разочарованно протянула:

— Всего лишь медаль… А орден нельзя, Ковалев?

Она шутила и толком не понимала истинную цену своей подсказки. Не подсказка, а открытие. Впрочем, не понимал этого пока и Ковалев, и особо над этим не размышлял. Будет день — будет пища. Следствие во всем разберется и каждому воздаст по заслугам. Одним — ордена и медали, другим — суд и нары. Пора звонить Алексею.

Черенков отозвался быстро, словно ждал звонка. В принципе ничего удивительного в этом не было, Алексей ждал новостей из Керчи с момента отъезда туда Ковалева. Правда, такой новости он явно не ожидал, а потому, наверное, первым делом спросил не про новости, а про Олесю. Молодец, что беспокоится о своей землячке. Вадим подмигнул Олесе и радостно поделился:

— Она молодец! Готовь магарыч. Если б не она, ковыряться нам с тобой в этом металле до Нового года. Потом расскажу, а пока слушай и запоминай вот что: завтра с утра займись «Цветметом»! Проверь все запасы меди, которые завод получал за годы своей работы, начиная с самого первого дня, проверь, сколько потрачено, когда и на какие цели, и обязательно установи, сколько меди имеется в настоящий момент. Дошло? То-то же. Да, именно так и получается. Вот когда установим, сколько меди ушло на бесхозные нужды, вот тогда и будем знать количество похищенного золота. Ну, понятно, что примерно. Как там Друмов, никого не признал? Признал? И Ломтя, и Щепихина? Молодец, старый. И ты тоже молодец, это не обсуждается. И вот еще что, добрый молодец: Щепихина пора брать. Завтра же. В СИЗО от него меньше зла будет. Только аккуратно. Насчет нашей с ним «дружбы» не волнуйся, разберемся. Приеду, и разберемся. Кого? Осинного и компанию? Их пока не тормоши, пока не до них, пусть посидят, потомятся. Завтра же и выезжаю. Все, пока.

Вадим положил трубку и покосился на погрустневшую Олесю. Последние слова об отъезде восторга в ее душе не вызвали. Вадим виновато развел руками:

— Так надо, Олеся. Сама знаешь, какая непростая ситуация в Касимове, а Алексей там один.

Девушка вздохнула:

— Я понимаю…

Однако, судя по голосу, по выражению глаз, решение Вадима она хотя и понимала, но соглашаться не хотела. Не успели приехать, она еще не успела накупаться, наплаваться вдоволь в море, не загорела ничуть, а уже надо уезжать. Успела только обгореть. Неужели нельзя задержаться хотя бы на один день? И номер, между прочим, оплачен на трое суток вперед.

— Если хочешь, оставайся, — предложил Вадим, — боязно, правда, оставлять тебя одну, такую непослушную, но не пропадать же отпуску. Не испугаешься?

Предложение получилось компромиссным и, с одной стороны, выглядело очень заманчивым, а с другой — очень обидным. Ишь, оставайся. Будто она сама напросилась в эту поездку, будто вообще ему чужая. Или обуза какая.

— Оставайся, — Вадим уже не спрашивал, не советовал, а доводил до «напарницы» свое окончательное решение, — за неделю, бог даст, ничего не случится. Только обещай вести себя послушно и аккуратно. Это не просьба, это — приказ. Ясно?

Олеся шмыгнула носом, заморгала глазками:

— Ясно. Ты будешь по мне скучать? Будешь меня ждать?

Непростой вопрос на самом деле оказался не таким уж и сложным.

— Буду, — пообещал Вадим, — и ждать, и скучать.

И пообещал, надо сказать, твердо. Так твердо, что сам удивился. Уж не жениться ли он собрался?

Глава 37

Черенков не поскупился ни временем, ни бензином и приехал встречать Вадима в Рязань. И подкатил на своей «девятке» прямо к вокзалу. Правда, сказал, что в областной центр приезжал якобы по делам и заодно вспомнил о «курортнике», вот и решил прокатиться на вокзал. И лишь по дороге в Касимов сознался, что приезжал специально за Ковалевым. Боялся, что детектива перехватят коллеги из УВД и не отпустят, пока не выведают все подробности и обстоятельства дела. Это может растянуться до утра, а у них каждая минута на особом счету, им транжирить время непозволительно. Поэтому, видимо, Алексей не стал заострять внимание на неджентльменском поступке детектива, оставившего Олесю на произвол судьбы, хотя не отметить сей вопиющий факт не смог.

— Оставил Олесю в