Перед самым восходом солнца африканская долина затихла. Ни пения птиц. Ни криков животных. Единственными звуками были лишь мягкий шёпот весеннего ветерка, шевелящего длинную зелёную траву, и отдалённый грохот реки, низвергающейся с водопада Виктория.

Но как только солнечный свет начал заливать саванну, жизнь пришла в движение.

Сперва это было едва заметно. Из норы сурикатов донеслось мягкое мяуканье. Шелестя перьями, аисты марабу подняли длинные чёрные крылья и вытянули шеи. Звуки становились всё громче, быстро сливаясь в единую песню саванны. Мамы-гепарды уговаривали своих малышей выйти на солнечный свет, мягко подталкивая их в бока и быстро облизывая, чтобы подбодрить. Пара антилоп топи приветственно стукнулись рогами, а потом двинулись по равнине, готовясь отведать первую в этот день пищу. Их коричневые тела, разрисованные чёрными полосами, блестели на солнце, пока оно поднималось всё выше и выше над горизонтом.

Стадо слонов начало шествие через открытую долину к водопою, длинные хоботы покачивались, стопы огромных ног оставляли глубокие следы на сухой земле. Рядом с вершиной холма появилась мама-жирафа. Её детёныш следовал за ней по пятам, крутя туда-сюда головой и осматривая пейзаж в поисках друзей — а заодно и хищников. Внизу, где долину ещё покрывал тонкий слой утреннего тумана, скакало и резвилось стадо газелей: молодые особи, позабыв обо всём, прыгали через кусты. Они пугливо замерли, когда мимо прошествовало ещё большее, чем их, стадо зебр.

Пробуждалась даже самая крохотная жизнь. Муравьи выбрались из своих убежищ на ветвях деревьев и осторожно начали путь к земле, стараясь держаться подальше от цесарок. Крохотные птицы летали от ветки к ветке, самые смелые пикировали вниз, чтобы прокатиться на проходящем мимо слоне.

Жители саванны продолжали просыпаться, звуки нарастали и уже достигли крещендо, когда наконец их прервал протрубивший слон. В воцарившейся тишине принялось расти волнение, слитое из того чувства, что испытывало теперь каждое животное — от самого большого до самого маленького. Благодаря ему в почти совершенной синхронности и полной гармонии они направились к Скале Предков.

Скала Предков, сердце их части саванны, была местом, где жил Муфаса — гигантский лев, правивший этой землёй уже много лет, и его прайд. И сегодня он собирался представить королевству своего сына. Эта традиция сохранялась на протяжении многих поколений. Семью Муфасы глубоко уважали. Он был суровым и могучим, но добрым, и относился ко всем — от муравья до антилопы — с одинаковым вниманием. Этим он заслужил преданность каждой семьи на землях прайда. И теперь они продемонстрируют её, поприветствовав его наследника.

Ко времени прибытия зверей к Скале Предков на небе уже полностью взошло солнце. В наступившей тишине все подняли головы и устремили взгляды на огромное каменное плато. Доминируя над пейзажем, оно отбрасывало тень на ближайшие окрестности. Это место для всеобщего сбора многие годы было символом королевства. В сезоны дождей здесь предоставлялось укрытие, а в засухи — убежище от жестокого солнца. Но, что самое главное, именно здесь жил Муфаса со своей королевой Сараби и прайдом. Сейчас же Скала превратилась в сцену, и все жаждали начала представления.

Пока они собирались, в пещере, спрятанной глубоко в камне, Муфаса с нежностью смотрел на жену. Рядом с ней мирно спал их новорождённый сын Симба, не подозревающий о том, что его ждёт. Тельце, покрытое мягким мехом цвета песка, было расслабленно, бока спокойно поднимались и опускались с каждым вдохом. Опустив голову, Сараби осторожно тронула львёнка носом. Симба медленно открыл глазки. Под успокаивающими взглядами отца с матерью он широко зевнул и потянулся. Наблюдая за ним, Муфаса гордо улыбался. За время правления он совершил много великих вещей, но больше всего гордился именно своим сыном, королевой и жизнью, которую для них создал.

Услышав шаги, король обернулся, и его улыбка стала шире. Пришёл его добрый друг и советник — Рафики. Хотя старый мандрил уже был наполовину седым и сгорбился, его глаза по-прежнему светились острым умом. Он опирался на деревянный посох — с каждым годом всё сильнее — но шаги его оставались лёгкими. Именно Рафики представил Муфасу королевству, когда тот был ещё львёнком, теперь то же произойдёт и с Симбой. Приблизившись, двое старых друзей обнялись, после чего Муфаса отошёл в сторону. Пора было начинать церемонию.

Симба с любопытством наблюдал за тем, как к нему подходит мандрил. Увидев деревянную палку, он игриво попытался поймать её лапой и промахнулся, чем вызвал смех окружавших его взрослых. Рафики довольно кивнул. Симба любопытен и проворен, а это хороший знак. Подняв посох выше, Рафики посыпал голову малыша красной пылью, отчего львёнок чихнул.

Удовлетворённый, Рафики наклонился и осторожно поднял детёныша. Прижимая его к себе одной рукой, он повернулся и медленно вышел из пещеры. За ним плечом к плечу следовали Муфаса и Сараби. Когда они показались на Скале, солнце спряталось за облаком, словно не желая мешать моменту. Животные внизу в предвкушении подались вперёд. Шаг за шагом Рафики подходил к краю Скалы Предков и остановился прямо над крутым обрывом. Под тысячами взглядов мандрил поднял Симбу высоко-высоко, так, чтобы его могли увидеть все пришедшие поприветствовать его звери.

Толпа тут же разразилась радостными криками. Слоны трубили. Зебры топали ногами. Аисты хлопали крыльями, а гепарды громко ревели. Затем солнце прорвалось сквозь облака, и луч света упал прямо на голову Симбы — будущего короля.

И все до одного животные опустили свои головы, склоняясь перед своим будущим королём.

Симба, свисая с рук Рафики, смотрел на всех, не осознавая величия момента. Такова жизнь на Скале Предков. Так было всегда, и так всегда должно быть. Это Круг Жизни, путь саванны. В тяжёлые и лёгкие времена животные полагались друг на друга и на заведённый порядок жизни. Теперь настала пора и Симбе присоединиться к этому порядку.

И, хотя он этого пока ещё не знал, однажды ему предстоит занять место своего отца и замкнуть круг.

* * *

Хотя казалось, что каждый житель саванны пришёл поприветствовать своего будущего короля, кое-кого всё же не хватало. Того, чьё отсутствие не заметили другие, но остро ощутил Муфаса. Его брат, Шрам, пропустил торжество.

Посмотрев на место, которое было приготовлено для него, Муфаса вздохнул. Брат вновь его разочаровал. Король надеялся, что хотя бы в этот раз Шрам придёт и покажет, что он выше мелочной зависти. Но надежды оказались напрасными. Брат оставался таким же, каким был всегда: пропитанным обидой до мозга костей.

Пока Муфаса следовал за Рафики и Сараби обратно в пещеру, его глаза блуждали по гигантской тени, отбрасываемой Скалой Предков. Именно там Шрам устроил себе жилище. Чувство разочарования сменилось гневом. Да, Шрам родился вторым, но в этом не было вины Муфасы. И всё же в глазах брата он всю жизнь был врагом. Муфаса знал, что тот винит именно его во всех своих бедах. Шрам был недальновидным и жестоким львом, вечно сеявшим недовольство среди молодых и неуважительно насмехавшимся над царственным братом. Как он сделал и сегодня.