— Кого? — Переверзев чуть не подавился клубникой.

— Этого Жемчугова. — Барсуков несколько раз больно ударил друга по спине, вспомнив, как сложно отмывалась краска с лица.

— А что он сделал? — Переверзев икнул, кажется последняя ягода была лишней.

— Помешал нам разыграть того пончика. — напомнил Барсуков и его губы сжались.

— Так ведь это не Жемчугов меня сбил с дерева. — напряг лоб Переверзев. — А огромный шершень. Вы таких даже и не видели никогда. Отвечаю!

— А ты сам-то его видел? — захихикал Семикрылов.

— Думаешь, меня может напугать обычная муха?

— Угу. Ещё как.

— Ты что меня трусом назвал?

Пока Переверзев и Семикрылов толкались, передавая звание труса друг другу, Барсуков продолжал следить за Оскаром. В его голове происходил процесс обдумывания плана мести.

Не замечая слежки, Оскар осторожно посмотрел по сторонам, после чего его рука на секунду исчезла в кармане шорт. Глаза Барсукова заискрились, а на лице растянулась довольная улыбка.

— Андрей Валерьевич! — громко позвал вожатого Барсуков, тем самым напугав друзей, чьи лица были испачканы ягодным соком.

— Ты собрал ведро? — отозвался вожатый с другого конца грядок.

— Нет. — Барсуков взглянул в пустое ведро.

— Чего тогда кричишь?

— А Жемчугов клубнику ворует! — во всеуслышание заявил Барсуков.

— Вовсе я не ворую. — запротестовал Оскар.

— А разве не ты сейчас засунул ягоды в карман своих шорт?

Оскар посмотрел с презрением на доносчика. Барсуков будто нарочно следил за каждым его шагом, чтобы выставить не в лучшем свете.

— Оскар, это правда? — вожатый скрестил руки на груди.

— Я взял всего несколько ягод. Хотел ежику отнести.

— Он лжёт, нет у него никакого ёжика. — не унимался Барсуков.

— Если ты проголодался так и скажи. Не обязательно что-то придумывать. — вожатый не поверил в версию про голодного животного.

— Я говорю правду.

— За то, что ты задержал процесс работы, ты будешь дежурить за Барсукова.

— Но это не честно.

Приподнятые брови вожатого сообщили, что лучше бы мальчишке замолчать, иначе дежурить ему придётся до конца смены.

— Понял теперь, наконец, кто здесь главный? — спросил Барсуков, чтобы никто его не услышал, кроме Оскара.

— Ага. Андрей Валерьевич. — Оскар продолжил собирать клубнику.

От злости Барсуков так сжал губы, что они стали похожи на дождевого червя.

***

— Как все прошло? — Энту появился на тумбочке.

Оскар сидел на кровати, держа в руках банные принадлежности. Он так устал, что не мог уговорить себя сходить в душ. После сбора урожая от него пахло отнюдь не клубникой, поэтому это была необходимая мера.

— Я опять наказан. — Оскар тяжело вздохнул.

— За что?

— За это. — мальчик вытащил из кармана две помятые ягоды.

Энту аккуратно обнюхал ягодное месиво на ладони друга. Затем ткнул когтем в мякоть, чтобы понять стоило ли ягода всех жертв. Клубника оказалась сладкой и ароматной.

— Я украл эти ягоды. — пояснил Оскар, видя недоумение в глазах Энту.

— Ах, теперь ясно. Красть, конечно, нехорошо, но наказание за несчастные две ягоды? Да на них жалобу нужно написать. Беспредел!

— Меня наказали не за ягоды, а за ложь. Я им попытался объяснить, что это для ёжика, но они мне не поверили.

— Но это ведь не ложь. Этот колючий комок зла и вправду существует.

Энту выставил ладошки, на которых еще виднелись отметины от уколов колючек.

— Но они то этого не знают. А как прошёл твой день?

Мальчик решил сменить тему, ведь ему и так придётся дежурить на кухне, где каждый напомнит, по какой причине он моет посуду.

— Пока ты собирал наказания, я, в отличие от тебя, наткнулся на одну любопытную вещь. После того, как отъехали Ваши автобусы, я решил прогуляться. В моих планах были увлекательные поиски пуговиц и крышек от газировки. Не могу же я, в конце концов, вернуться домой без гостинцев для друзей. Так вот, спустя несколько найденных пуговиц и дюжины крышек, я услышал человеческое бормотание.

— Странно. Вроде все из лагеря были на ферме.

— Ты забыл одного. — Энту возник на голове Оскара, чтобы постучать по ней. — Вашего странного директора лагеря.

— Вовсе он не странный.

— Не странный? Он бубнил всю дорогу, как будто он настоящий колдун.

— Колдун? Энту!

— Или ведьма? — Энту схватился за мордочку. — Он что женщина? Если да, то довольно не привлекательная.

— Энту, с чего ты взял, что он колдун?

— Всю дорогу до леса я слышал его голос, а потом он и вовсе растворился. В общем, я потерял его из виду.

— Как можно было его потерять?

— Туман. Он прошёл сквозь него и больше я его не видел.

— Тумана днем не может быть, Энту. — Оскар на секунду задумался. — Или это был вовсе не туман! Бежим скорее, директору нужна помощь!

Оскар выбежал из домика с криками о пожаре, впопыхах прихватив с собой мочалку. После работы на ферме, все ребята предпочли полднику дневной сон, поэтому во дворе было пусто.

— Ты куда так несешься? — перед Оскаром возник Аверьян Павлович, с его характерной надменностью.

— Я думал, что в лагере пожар.

Запыхавшись, мальчик крутил головой, пытаясь понять, где именно происходит возгорание.

— Поясни.

— Здесь был густой дым или … — Оскар понял, что попал в неловкую ситуацию, ведь вокруг не было и намека на пожар.

— Или?

— Ту…ман.

Аверьян Павлович прищурил глаза, слушая версию мальчика, что только что чуть не сбил его с ног.

— Вы ведь только приехали. Кто тебе сообщил о дыме… или тумане, как ты говоришь?

— Никто, просто видимо меня разыграли. Хорошо, что нет никакого дыма!

— Или тумана.

— И его тоже. Всего хорошего, Аверьян Павлович.

Сердце Оскара учащенно заколотилось. За последние дни, ему приходится слишком часто выкручиваться из затруднительных ситуаций. Замешкавшись на месте, мальчик скользнул за угол, где тут же попал в очередную передрягу.

— Эй, Жемчугов! — Барсуков расплылся в улыбке.

— Я спешу. — Оскар хотел обойти своего врага, как вдруг ощутил рывок.

— Теперь это моё. — откуда ни возьмись появился Семикрылов, и выхватил мочалку из рук Оскара.

Все произошло настолько быстро, что Энту успел лишь переместиться, сбросив свою шубу.

— Отдай! Это моя мочалка. — Оскар хотел было отобрать свою вещь, но за спиной Семикрылова стояли ещё двое. — Можешь оставить себе.

— Это так мило с твоей стороны.

Банда Барсукова гогоча и ударяя друг друга полотенцами, направилась в душевую.

— Теперь придётся чесаться весь остаток смены. — бубнил Оскар, оставшись без мочалки. — Как же я их ненавижу. Энту?

Оскар заметил серую шубку Энту в руках Семикрылова.

— Я тут. — Энту прятался в листве кустарника.

Среди листвы были видны лишь два больших глаза, провожающих свою драгоценную обновку.

— Фух! А я уже испугался, что они и тебя