Артем Миллер

Научный городок

Часть 1

Эпизод 1

Хлопки дверей, болтающихся на изношенных от старости петлях, громкие возгласы полупьяных молодых людей и ночные разговоры в курилках, — всё это было так для него знакомо! Олег шёл по коридору, справа и слева от которого тянулась череда комнат. В каждой из них находились, буквально, разные миры: где-то распевали под гитару песни, одновременно употребляя изрядную долю спиртных напитков. Где-то пытались уснуть, а где-то дверь была деликатно прикрыта, но все знали, чем там занимаются, и предпочитали не мешать.

Девушки здесь были «философского склада», по-другому и не могло быть. Стать учёной — физиком в этой стране умудрялись только такие. Их трудно было отличить от парней, так как они, в принципе своём, пренебрегали чувством прекрасного. Общежитие в научном городке не разделялось на мужское и женское. Разделялись лишь мужские и женские комнаты. После принятия алкогольных напитков, кстати, эти комнаты зачастую перемешивались.

В каждой комнате, где жило по четыре аспиранта, имелся безвкусно раскрашенный в разные цвета балкончик, на котором было очень мало места, но зато можно было отделаться от внутреннего шума общежития. Для тех, кто выходил на балкон, шум этот растворялся в темноте июльской ночи, за исключением голоса пожилой Ефросиньи Петровны, — женщины, которая не пускала внутрь общежития после десяти вечера.

Таковы правила. Если пришёл поздно, — забудь о сне в кровати. Но, конечно, на лавочке такие молодые учёные засыпали только, если были пьяны «вдрызг». Для более трезвых индивидов уже давно был разработан другой способ — подъём по верёвке, щедро выброшенной сотоварищами. Через окно на первом этаже влезть было невозможно. Везде стояли, так называемые, «адские решётки». Аспиранты называли их так, потому что, если всё здание по своим качествам не отличалось от дома в Припяти, то над качеством решёток на первом этаже потрудились на славу. Как любили шутить сами аспиранты: «нас не просто хотят использовать, но ещё и поместили в тюрьму, чтобы мы никуда не сбежали», и рассматривали свою деятельность, как «тюремные работы».

За порядком в общежитии следил сторож дядя Слава, который изрядно «квасил» настойки, якобы для лечения. Но он выпивал их столько, что его иногда находили даже на полу. И вряд ли он был в состоянии пресечь какое-либо правонарушение, особенно вечером. Тем не менее, научный городок изгонял тех, кто был замечен в неоднократном грубом нарушении Устава. В таких случаях дядя Слава сообщал, кому нужно в руководстве университета, и дело заканчивалось выселением. Поэтому его побаивались. Наконец, Олег дошёл и до своей комнаты. Скрипучая дверь отворилась, и молодой учёный вошёл внутрь. Двое коллег отсутствовали, но на балконе курил его старый знакомый — Антон, который нелегально замещал Игоря, — аспиранта, находящегося в отпуске.

«Антоха, честное слово, не пойму, что ты до сих пор тут делаешь. У тебя есть возможность жить рядом с домом. Посмотри на эти огни вдалеке. Там огромный город! У тебя хорошее образование юриста. Зачем тебе это гиблое место, где живут только нечёсаные физики?»

«Я люблю здесь жить, — затянувшись сигарой, ответил его друг. — Весь этот антураж».

«Только не рассказывай, как здесь романтично жить. Я фотографии твои видел, где ты на Мальдивах отдыхаешь. Я думаю, там куда романтичнее».

«Какая у тебя зарплата?»

«В сумме эквивалентна прожиточному минимуму большого города».

«А я здесь зарабатываю много. На махинациях вуза с грантами. Но у моего работодателя есть и определенные требования. Я должен бывать здесь».

«Ну ладно, может я просто проецирую свои желания на тебя. Моя любимая музыкальная группа даёт концерт в городе, а я с 14 лет по ним фанатею. Слышал, правда, что можно в конкурсе участие принять, где есть шанс выиграть билет».

«Я тоже об этом слышал. Может я тебе лучше денег на его покупку дам? Зачем такие сложности?»

«Так не выйдет! Нет билетов уже. Даже у скупщиков».

«И что это за конкурс?»

«Эссе написать нужно: «как творчество может изменить ситуацию в стране?» И отправить продюсеру группы. Но как я, физик, это эссе то напишу? Я и само это слово последний раз в школе слышал. Хотя… — неожиданно он изменился в лице. — Ты ведь это сделать можешь!»

«Проблема в том, что я уже изрядно выпил. Если я сяду писать эссе, то просто засну за столом».

«Так мы на диктофон запишем! Я тебе уснуть не дам. Уже дедлайн скоро. Писать сейчас надо!»

Олег зашёл из балкона в комнату и принялся отчаянно что-то искать. Наконец, после «перерытия» всех возможных мест в комнате, сомнительного вида диктофон, вышедший в продажу лет так 10 назад, оказался у него в руках. Затем он взял две полные бутылки водки и вернулся обратно.

«Ты что обалдел? Я уже и так «на грудь принял», а ты мне ещё бутылку водки предлагаешь выпить? Ты совсем поехавший?»

«Я допью за тобой, если не потянешь».

«По-моему, ты уже пропил свою печень. У тебя алкогольной стадии хотя бы нет?»

Олег положил диктофон на подоконник.

«Я включил. Поехали! Что можешь сказать на рассматриваемую тему? Как творчество может изменить ситуацию в стране?»

«Творчество — это мягкая сила. Оно не идёт против государства, и оно не говорит о проблемах напрямую. Творчество использует художественные приёмы, чтобы донести скрытый в нём смысл».

«Согласен. Но как оно может изменить народные массы? Ведь большинство людей не тратит много времени на изучение разных видов искусства. Одни, — потому что им не до этого, они просто выживают. Другие, — поглощены потреблением. Сиюминутным потреблением. Но что их ждёт через 10 лет? Через 20 лет? Они не имеют длинных планов на будущее».

«Да, это печалит. Но у кого есть уши, пусть слышит! Ведь есть, всё-таки, люди, которым творчество интересно. И кому-то из них оно помогает. Например, такие литературные приёмы, как ирония или сарказм, дают среднестатистическому человеку возможность посмеяться над несовершенным устройством страны, вороватыми депутатами и всем, что их окружает. Другие — могут помочь, скажем, забыться в придуманном автором мире, и затем относиться к своим проблемам в реальном мире более стойко».

Разговор длился ещё минут пятнадцать — двадцать. По истечении этого времени у Антона начал заплетаться язык. Он еле стоял на ногах. Тренированный, в этом смысле, Олег выглядел бодро, но его бутылка закончилась, и он пошёл за добавкой. Через пару секунд юрист, не удержавшись, свалился на пол балкона,