момента, когда дядя Слава, убегая в сторону склада, сообщил ей о степени серьёзности начавшейся проверки.

Еду, которой ей, видимо, не хватило на завтраке, она убрала с видного места под стол. Тем не менее, смачные испарения, вырывающиеся из-под стола, повествовали любому человеку, обладающему обонянием, что это, скорее, не пункт пропуска, а дополнительное место за кухонным столом.

«Приятного аппетита!» — намекнув на это, пожелал один из двух вошедших мужчин. Ефросинья Петровна покраснела от стыда.

«Знаете его? Как ведёт себя?» — подбадривающе толкнув Антона в спину, этот солидный мужчина подошёл прямо к ней.

«Конечно, знаю! У нас тут всегда порядок и дисциплина соблюдаются! Правда, Антон?» — этим риторическим вопросом в конце фразы она намекала молодому юристу, что ему тоже нужно отчаянно врать, если его будут о чём-то спрашивать. Круговая порука.

Как уже говорилось выше, она понимала, что если начнёт говорить правду, то будут досматривать каждый дом и каждую комнату. Даже дядя Слава, каждый раз обещающий пожаловаться на аспирантов, никогда не говорил об этом при встречах с проверяющими. В этот раз он не был предупреждён о приезде этих статных мужчин. Именно отсюда он и сделал вывод, что уровень проверки значительно выше вузовской.

Лощёные костюмы, запах дорогих духов, подтянутость, — эти люди напоминали Антону охранников высокопоставленных лиц, а не кураторов министерства образования.

«Турникет откройте, пожалуйста!» — вежливым, но громким и уверенным голосом продолжил мужчина. Он показал удостоверение Ефросинье Петровне.

«Конечно, проходите, Евгений Николаевич!»

Один из проверяющих прошёл вместе с Антоном внутрь:

«Ваш аспирант плохо выглядит. Здесь есть санчасть?»

«Да, но мы планировали восстановить её после капитального ремонта, а его сделают, когда вуз пройдёт определённые этапы подтверждения со стороны министерства…» — она начала повторять заученный текст, который был придуман как раз на такие случаи.

Мужчина прервал её:

«Довольно! Работает она или нет, я увижу сам. Где она находится?»

«Ну… Её пока нет, но…»

«Всё понятно. Дмитрий, на вход!»

Второй мужчина, который, судя по всему, и был Дмитрием, остался стоять перед турникетом. Евгений Николаевич посмотрел юристу прямо в глаза: «Как тебя зовут?»

«Антон»

«В какой комнате живешь, Антон?»

«В 217-ой»

«Иди полежи. Сейчас разберёмся с делами здесь и найдём тех, кто должен тебя лечить. В таком состоянии тебе никуда ехать нельзя».

Тот кивнул головой, сделал несколько шагов умеренным темпом вверх по лестнице, а когда сопровождающий его мужчина исчез из виду, то, невзирая на своё плохое самочувствие, побежал в сторону своей комнаты. Отдалённо он слышал голоса кураторов, которые кричали на аспирантов, но, которые не понимали, что делать это уже поздно.

Антон открыл дверь в свою комнату: два его сожителя продолжали спать на полу, накрывшись пледом. Олега в комнате не было. Тогда он достал мобильный, чтобы позвонить своему другу, но увидел новое сообщение. Несмотря на совет физика, который содержался в этом СМС, он не хотел оставаться в научном городке. Тем более, что уже сказал проверяющему своё настоящее имя.

Антон решил, что выйдет через чёрный ход. Для того, чтобы им воспользоваться, нужно было попасть на другую сторону коридора. Искомая дверь по правилам научного городка должна была быть запечатана и закрыта на замок, но юрист знал, что ещё двумя годами ранее её вскрыли. Антон помчался туда. Будучи всецело поглощённым своей целью, он, не обращая внимания на толкотню в коридоре, достиг заветной двери. В полутьме чёрного хода начал поспешно спускаться по крутой лестнице вниз. К своему удивлению, он увидел аспиранта, курившего на этой лестнице между первым и вторым этажом.

«Куда спешишь? Не хочешь попробовать?» — спросил тот, протянув ему самокрутку.

«Тебе лучше уходить отсюда. Там, наверху, серьёзная проверка. Попадёшься с этим и прощай твоя карьера!»

«Да сколько мы не видели проверок тут. Я в своей комнате годами ращу эти прекрасные растения, и никто ничего мне не сделал». — Он затянулся и выдохнул дым.

«Ты растишь? Ты совсем не в ладах с головой что ли? Тогда речь идёт не о твоей карьере, а о твоей свободе. За выращивание тебе дадут восемь лет!»

Антон спустился на первый этаж, где увидел большую железную дверь, ведущую на улицу. Он аккуратно подтолкнул её, но вместо забора, через который хотел перелезть, в щёлку двери увидел вооруженного автоматом человека. Периметр был уже оцеплен! Антон плавно вернул дверь в исходное положение, раздумывая, что делать.

«Что там такое? Лох-несское чудовище? Ты вроде давно тут, а такой боязливый. Вы все юристы такие?» — накурившийся парень начал спускаться к двери.

«Эта железная штука отделяет тебя от тюрьмы. Лучше беги выкидывать свою дурь. Так у тебя будет хоть какой-то шанс выйти сухим из воды».

Аспирант ещё раз посмеялся над словами Антона и, едва не слетев под дурманом с лестницы, спустился к двери и лихо толкнул её вперёд со всей силой. Та громко заскрипела и с грохотом открылась. Будучи не в состоянии переубедить физика, Антон дождался, когда дверь почти захлопнулась, и в щёлку начал наблюдать за происходящим.

Обкуренный парень был удивлён встретить человека с оружием, но, похоже, совсем потерял чувство реальности. Так, по крайней мере, показалось Антону. Он подошёл к мужчине с автоматом и предложил ему покурить. В ответ на это, его собеседник достал рацию и что-то произнёс. Подошли два человека и повели наркомана с собой.

Страж порядка снова сказал что-то по рации и двинулся в сторону Антона, чтобы проверить куда ведёт дверь, из которой вышел физик.

Юрист убрал руку с двери. Щёлка исчезла, но проблема состояла в том, что для закрытия двери на замок, нужно было повернуть массивный рычаг, который по виду был такой же старый, как и дверь. И, если это сделать, то дикий скрип и грохот услышит приближающийся мужчина. А, значит, будет знать, что кто-то здесь есть. Об этом спросят пойманного при употреблении, и под угрозой более длительного срока, он может не выдержать и «сдать» Антона.

Если же оставить замок открытым, то, скорее всего, юрист не успеет исчезнуть бесследно. Вошедший услышит или увидит, как тот убегает в полутьме по лестнице вверх, а фонарь у этого блюстителя порядка явно присутствовал. К тому же, не было гарантий, что верхняя дверь будет по — прежнему открыта, и, если не будет, то его просто поймают! На лестнице было накурено и всюду валялись эти самокрутки с дурманом. Так можно было оказаться застуканным за употреблением, которого не совершал. Взвесив за пару секунд все «за» и «против», Антон повернул рычаг. Раздался