Одним из признаков близкой весны было возвращение достопочтенного мистера Клода Адамса и его супруги в Боудли-Хаус – их поместье в Дербишире.

Конечно, это был не единственный признак. Уже появились подснежники и первоцветы и даже зацвели крокусы – в лесу и у живых изгородей, тянущихся вдоль дорог; в совсем голых еще садах кое-где зазеленела трава. Внимательный наблюдатель мог рассмотреть на ветках деревьев набухшие почки. В воздухе повеяло теплом, и солнце светило ярче. Остатки снега растаяли, дороги и тропинки уже немного подсохли.

Да, весна приближалась. Но самой убедительной и самой радостной приметой приближения весны для жителей небольшой деревушки Боудли было возвращение семьи местного помещика. Почти каждый год семья эта уезжала вскоре после Рождества, иногда даже не дожидаясь Рождества, и проводила зиму, гостя у своих многочисленных друзей.

Для многих жителей деревни отсутствие этой семьи превращало зимние месяцы в настоящее испытание. Целых два месяца они жили, не видя, как миссис Адамс проезжает по деревне, время от времени величественно кивая из окна кареты какому-нибудь счастливчику прохожему; или как та же миссис Адамс – воплощение элегантности – входит в церковь, проплывает по проходу, не глядя ни налево, ни направо, и усаживается на скамью с мягким сиденьем – постоянное место семьи Адамс. Беднякам, больным и старикам приходилось перебиваться все это время без корзин с едой, которые она привозила им лично, хотя в их лачуги эти корзины всегда приносил ее лакей; при этом она даже снисходила до того, что, сидя в карете, милостиво осведомлялась об их здоровье. Те же, кто занимал более высокое положение на общественной лестнице, грустили без лестных для них визитов миссис Адамс, которые она время от времени им наносила и во время которых также, не выходя из кареты и сидя у опущенного окна, одаривала своим вниманием – счастливых избранников вызывал из дома ливрейный лакей. Они выстраивались перед каретой и, кланяясь и приседая, осведомлялись о том, как поживают мастер Уильям и мисс Джулиана.

Зимой в поместье оставались только младшие из Адамсов – родители, как правило, не брали их с собой в гости. Но детей можно было увидеть очень редко: их нянька была убеждена, что зимний воздух им вреден.

В этом году мистер и миссис Адамс проводили последний зимний месяц в Кенте, в Стрэттон-Парке, с виконтом Роули. Виконт был старшим братом мистера Адамса, факт хорошо известный. Как и то, что его светлость появился на свет раньше брата всего на двадцать минут, что являлось большим везением, поскольку старший становился обладателем титула. А случись все иначе, виконт и виконтесса жили бы у них в Боудли, болтали местные сплетники. Впрочем, бабка по материнской линии могла оставить наследство и младшему брату, но и в этом случае у них жил бы нетитулованный джентльмен.

А в общем-то жителей деревни не очень волновало, что у здешней помещичьей семьи нет титула. Всеми прочими достоинствами дворянства они обладали, и все, кто появлялся в этих краях, тут же узнавали, что перед фамилией владельца Боудли стоит слово достопочтенный и что он – родной брат виконта Роули из Стрэттона.

Достопочтенный мистер Адамс и его супруга вернутся домой на этой неделе. Эту весть принес один из лакеев Адамсов, любитель эля, который каждый вечер посещал местный трактир, а уж из трактира эта весть распространилась по всей деревне. Главный конюх сообщил кузнецу, что с господами едут гости, и все пустились в рассуждения на эту тему.

Будет ли среди приглашенных виконт Роули?

Он приедет непременно. Эту новость миссис Крофт, экономка Адамсов, сообщила миссис Ловеринг, жене приходского священника. Приглашены также несколько леди и джентльменов. Есть ли среди них титулованные лица, экономка не имела понятия. Она бы не узнала и о прибытии его светлости, если бы миссис Адамс в письме не упомянула своего деверя, а ведь у мистера Адамса нет других братьев, кроме виконта! Но несомненно одно – присутствие виконта Роули украшает любое общество.

Все согласились: это событие вознаградит их за два унылых месяца. С тех пор как мистер и миссис Адамс в последний раз приглашали столь блестящих гостей, прошло два года, виконт же Роули навещал брата в его поместье еще раньше.

Деревня жила в предвкушении радостных событий. Точного дня и часа приезда господ не знал никто, но все были начеку. Чтобы доставить господ и их гостей в поместье, понадобится не одна карета, а для слуг и вещей необходим целый караван экипажей. Пропустить такое зрелище нельзя ни в коем случае. К счастью, из Кента можно проехать только по дороге, ведущей через деревню. Остается только надеяться, что событие это произойдет засветло. Конечно, в темноте они не поедут – ведь в экипажах будут леди, а разбойники рыщут по дорогам именно в ночное время.

Итак, наступала весна, а с ней – новая жизнь, оживление и великолепие в природе: в лесах, садах, но главное, в душах обитателей Боудли, ожидающих чудес.

Миссис Кэтрин Уинтерс заметила, что она слишком часто поглядывает в окошко своего маленького коттеджа, расположенного на южном конце деревни, внимательно прислушиваясь при этом, не едет ли по улице вереница экипажей. Вдова любила своп садик, расположенный позади ее дома, больше того, что разбит перед ним, потому что именно в этом саду росли фруктовые деревья, ветви которых низко нависали над лужайкой, а в его глубине среди замшелых камней журчала речка. Но в эти дни она все чаще подходила к окну, выходящему в передний садик, и наблюдала, как набухают бутоны у крокусов и как из земли пробиваются отважные стрелки нарциссов. Впрочем, если она действительно услышит шум подъезжающих экипажей, то, разумеется, быстро удалится в дом. Так она и поступила однажды утром, а потом оказалось, что это всего-навсего был его преподобие Эбенезер Ловеринг, возвращающийся в своей одноколке после визита на соседнюю ферму.

Думая о возвращении господ в Боудли, миссис Уинтерс испытывала очень разные чувства. Дети будут счастливы. Они уже заждались, когда же наконец вернется мамочка! Мамочка, конечно же, нагруженная подарками, – и на какое-то время дети будут выбиты из колеи, а занятия сорваны. Но мать нужна детям больше любых занятий. Кэтрин ходила в большой дом дважды в неделю давать детям уроки музыки, хотя у них не было ни малейшей склонности к игре на фортепьяно. Конечно, они еще очень маленькие. Джулиане всего восемь лет, Уильяму – семь.

Когда мистер и миссис Адамс приезжали в свое поместье, жизнь становилась намного интереснее. Время от времени Кэтрин приглашали на обед или как партнершу для игры в карты. Она знала, что это случалось тогда, когда хозяйке не хватало либо дамы, либо партнера за карточным столом. Кэтрин также прекрасно видела, как снисходительно обращаются с ней в таких случаях. Но все равно так приятно было надеть свое лучшее платье, хотя ее самодельные туалеты должны казаться горожанам удручающе немодными – уж в этом-то она не сомневалась, – и побыть в обществе людей, с которыми интересно побеседовать.