– По правде говоря, – мистер Гаскойн прижал руку к сердцу, – я вам сочувствую, Ид. Супруг неудачно выбрал время. Он должен был по крайней мере соблюсти приличия и скромно дождаться, когда вы сделаете свое дело, как положено – или как не положено. – И он снова расхохотался, запрокинув голову.

К этому времени друзья уже выехали из деревни и направлялись к обсаженной дубами аллее, ведущей к Боудли-Хаусу.

– Ну что ж, – проговорил лорд Пелхэм, поджав губы и решая принять вызов, – он немного привык к насмешкам, хотя и не собирался мириться с ними, – я не единственный, в конце концов, кому пришлось уехать в деревню, Нэт. Осмелюсь напомнить вам имя мисс Сибил Армстронг…

– Да ради Бога! – отозвался мистер Гаскойн, пожимая плечами. – Вы достаточно часто произносили его за последнее время, Ид. Рождественский поцелуй – вот и все, что было. Под омелой. Отрицать это глупо. Малышка стояла там, делая вид, что не замечает ни омелы, ни меня. А потом набежали братья, папаши, мамаши, кузены, тетки, дядья…

– Мы видим эту картину с мучительной ясностью, – посочувствовал виконт.

– ..появляются из дверей, просачиваются сквозь стены, потолки, полы, – продолжал мистер Гаскойн. – И все смотрят на меня, ожидая, что я немедленно сделаю предложение. Все было пущено в ход, чтобы запугать несчастного. Ураган, буря, шторм!

– Да, такое уже случалось не раз, – согласился виконт, – И вот вы теперь бросились ко мне, точно испуганные кролики, полагая, что я вместе с вами укроюсь в деревне, пропустив лондонский сезон.

– Вы не правы, Рекс, – возразил мистер Гаскойн, – разве мы хоть слово сказали, что вам придется пропустить сезон и упустить всех исполненных надежд молоденьких особ, а также их маменек? Разве мы говорили нечто подобное? Скажите ему, Ид.

– Мы предложили вам согревать Стрэттон своим присутствием все время, пока вас не будет там, – уточнил лорд Пелхэм. – Ведь так, Рекс? С этим вы не можете не согласиться?

Виконт усмехнулся:

– Вам обоим повезло. Повезло, что моя невестка пригласила к себе всех нас, и я решил, что куда приятнее погостить здесь, нежели томиться от скуки в Стрэттоне. Но так вам и надо, что в этой деревне, кажется, имеется только одна красавица и ей понравился я.

Раздались протестующие возгласы, но довольно редкие и невразумительные, впрочем, и они вскоре прекратились, поскольку троица подъехала к дому. Молодые люди спешились и отдали поводья поджидающим их грумам, после чего помогли дамам выйти из экипажей.

А она и в самом деле красавица, подумал виконт Роули, хотя и не похожа на молодую девушку, и по виду слишком изящна, чтобы оказаться молочницей или прачкой, короче, особой, которую можно купить за пару монет. Она стояла в саду перед маленьким, но вполне респектабельным коттеджем. Скорее всего к этому домику прилагается еще и муж, собственник красотки.

Жаль. Она определенно красива – с роскошными золотыми волосами, правильными чертами лица и кожей цвета сливок. И сложена прекрасно: не слишком худа, но и не излишне пышная. В отличие от большинства известных ему мужчин он не любил пышнотелых женщин. К тому же она не была тщательно причесана и завита, женщина вполне полагалась на свою красоту, не пытаясь подчеркнуть ее искусственными ухищрениями.

Конечно, она смелая женщина. Его взгляд остановился на ней, когда она кивала Клариссе. Не осталось для него незамеченным, что она бегло взглянула на Идена и Нэта. Но улыбнулась она, плутовка эдакая, ему и присела специально перед ним.

Ну что же, он не откажется от небольшого развлечения, если выяснится, что у дамы отсутствует муж, который может застать их в компрометирующих обстоятельствах, как это случилось с беднягой Иденом. Разумеется, его не интересуют леди, принадлежащие к семейству Клода, одна из которых – сестра Клариссы. Равно как и прочие матримониальные проекты. Будь у Клариссы больше ума, она сообразила бы, что в ее интересах иметь неженатого деверя, и не стала бы навязывать ему свою сестру. Ведь Клод, в конце концов, его наследник, а после Клода наследником станет сын Клариссы.

Но может быть, она опасалась, что он из прихоти свяжет себя прочными узами с какой-либо женщиной, если Кларисса не уследит за ним, а она на все смотрит как собственница.

Вряд ли ей стоит опасаться чего-то подобного. Он всего лишь один-единственный раз приблизился к черте, отделяющей его от брака, и этого оказалось достаточно. Он до конца дней сыт по горло ощущением схватки, равно как и сопутствующими ей мучительными переживаниями. Мисс Горация Эккерт теперь его совершенно не интересует, хотя некогда интересовала, и довольно сильно. К тому же она недавно сделала попытку к примирению, и это явилось еще одной причиной, по которой он согласился погостить в Боудли вместе с друзьями, предпочтя скуку поместья сезону в Лондоне. На мгновение подбородок его окаменел.

Невестка, которой он помог выйти из экипажа, задержала руку на рукаве его пальто. Обычно, обращаясь к нему, она именовала его полным титулом, хотя он предлагал ей обращаться попросту – по имени. Очевидно, думал он, подчеркивая свое близкое родство с титулованной особой, Кларисса растет в собственных глазах.

– Роули, – сказала она на сей раз, – добро пожаловать в Боудли. Проводите, пожалуйста, Эллен в дом. Она очень утомилась. Вы же знаете, она такая хрупкая. Миссис Крофт затем покажет ваши комнаты.

Очевидно, Кларисса придерживалась того мнения, что хрупкость женщины – показатель ее привлекательности и прочих достоинств в качестве предполагаемой невесты. Последние две недели – с тех пор как мисс Хадсон присоединилась к ним в Стрэттоне – она только и делала, что расписывала ему свою сестрицу.

– Сочту за честь, Кларисса, – отозвался Роули и повернулся к младшей сестре, чтобы предложить ей руку. – Мисс Хадсон?

"Мисс Эллен Хадсон меня боится, – не без раздражения подумал виконт. – Или испытывает передо мной благоговейный ужас, что в конце концов одно и то же, во всяком случае, навевает ту же скуку”. Но Кларисса, увы, уверена, что эта пара с восторгом примет из ее рук возможность до конца дней своих раздражать друг друга.

"Замужем ли она?” – подумал он. Мысли его от молодой леди, опирающейся на его руку, устремились совсем в другую сторону.

Как скоро удастся ему, не нарушая приличий, выяснить это?

Чаша радости миссис Клариссы Адамс была переполнена. В Боудли на какое-то время съехались гости – одиннадцать человек; в их числе не менее трех титулованных особ, а среди них – ее невестка Дафна, леди Бэрд, и ее муж сэр Клейтон Бэрд.

Среди гостей – Роули и два его друга; сестра Роули и Клода с мужем; сестра Клариссы – Эллен; любимая подруга Клариссы – Ханна Липтон с мужем, мистером Липтоном; их дочь, мисс Вероника Липтон, годом старше Эллен, но не такая хорошенькая и хрупкая; и их сын, мистер Артур Липтон, со своей невестой мисс Терезой Хьюм. Мисс Хьюм всего восемнадцать, опасный возраст, но она, к несчастью, была совершенной дурнушкой со своими тусклыми рыжими волосами и мутно-зелеными глазами. Однако она благополучно обручена с мистером Липтоном-младшим, и не стоит проявлять к ней недоброжелательности Но радость миссис Адамс не была безоблачной. Ее огорчало многое. По ее мнению, мистеру Гаскойну, нетитулованному другу Роули, вообще приезжать было незачем, мог бы и отказаться от приглашения, которое ей пришлось послать ему вместе с приглашением барону Пелхэму. А ее попытки убедить одну свою молодую подругу присоединиться к ним, когда они собрались в Боудли, окончились неудачно: в ответ на свое письмо она получила сообщение о том, что эта подруга только что обручилась и через месяц вступает в брак.