Личная жизнь у Алисы складывалась трудно…

Вернее, вообще никак не складывалась. Нет, периодически у нее появлялись какие-то поклонники. Она даже один раз побывала замужем, в ранней молодости или, как она сама шутя говорила, в детстве, но с мужем быстро рассталась и теперь жила одна в небольшой квартирке-«малосемейке». Кроме того, благодаря упорному труду, Алиса успела обзавестись новеньким автомобилем «тойота» серебристого цвета. И теперь она — тридцатишестилетняя невеста с приданым и большими запросами.

Алиса являлась обладательницей слегка раскосых серо-зеленых глаз, на голове ее красовалась аккуратная шапочка коротких каштановых волос, и фигура у нее была вполне стройной. Одевалась она со вкусом, в хороших магазинах, отчего выглядела всегда просто шикарно. И непременно — пикантное декольте или небрежно расстегнутая пуговичка на блузке. Не обольщения ради, а исключительно для красоты. Мужчины, глядя на нее, прекрасно понимали, что такое сокровище им не по карману. Да и не по зубам. Конечно же, ее, «женщину-кошку» с зеленоватыми глазами и особой грацией, хотелось погладить многим, но отпугивали острые коготки. Ибо нрав у Алисы Бархатовой был тот еще, иначе никогда ей было бы не заработать на новую иномарку.

Летним вечером, ровно в шесть, как было условленно заранее, Алиса подкатила на своей «тойоте» к подъезду пятиэтажного сталинского дома, расположенного по улице Богдана Хмельницкого. Там ее ждали двое: риэлтор — похожая на колобка женщина средних лет с любопытными быстрыми глазками — и какой-то худощавый тип неприметной наружности, лет сорока или около того — вероятно, покупатель.

Молодая женщина припарковалась, захватила сумочку и, заперев автомобиль, направилась к ожидавшим ее людям.

— Здравствуйте. Вы Алиса Валентиновна? — обратилась к ней бойкая риэлтор, сразу взяв дело в свои руки.

— Да, это я. Здравствуйте.

— Меня зовут Тамара Алексеевна. А это наш покупатель Игорь Витальевич…

Алиса бросила оценивающий взгляд на «покупателя» и почувствовала разочарование. Неужели она зря притащилась сюда с другого конца города? Неужели опять мимо? Видимо, она до старости не избавится от этой квартиры…

Клиент, одетый в китайское барахло с Гусинобродского вещевого рынка, обутый в сандалии на носки, держащий в руках похожий на кирпич телефон «Моторола» — модель, которую все здравомыслящие люди уже лет пять как сдали в утиль, — был явно неплатежеспособен. Лох обыкновенный. Из рук не ест, в неволе не размножается. Наверняка какой-нибудь «обменник», у которого нет живых денег и который, как и многие до него, пришел просто посмотреть на товар да прицениться. Из-за таких вот полудурков она уже упустила несколько хороших вариантов квартир, расположенных в новостройках, не говоря уже о том, что потратила впустую кучу времени.

Одновременно она почувствовала раздражение по отношению к риэлтору. Ну неужели нельзя сразу выяснить, есть у покупателя деньги или нет, чтобы зря не гонять хозяйку квартиры. Уж последняя-то точно нашла бы чем заняться, взамен этих дурацких поездок.

Справившись с раздражением, Алиса очень сухо пригласила визитеров войти в подъезд. Игорь Витальевич покосился на снятую с петель, разбитую подъездную дверь, которая стояла возле входа, и робко шагнул в полумрак, наполненный запахами выпечки, подгоревшего лука и табака.

— Эту дверь на железную менять будут, — коротко пояснила Алиса, буквально спинным мозгом уловив недоумение клиента.

— Угу, — ответил Игорь Витальевич, шаркая сандалиями.

На просторной квадратной площадке третьего этажа Алиса замедлила шаг и приблизилась к заветной двери, самой обшарпанной из всех четырех. Она извлекла из сумочки ключ и открыла эту дверь, державшуюся, скажем прямо, на соплях.

Перешагнув через порог, Алиса, Тамара Алексеевна и Игорь Витальевич оказались в трехкомнатной квартире, созданной на базе бывшей коммуналки — самой мерзкой и загаженной из всех коммуналок старого фонда, какие только могли быть в городе. Игорь Витальевич тоже ничего похожего в своей жизни не видел и, судя по его непроизвольно вытянувшемуся лицу, никак не ожидал увидеть. Тамара же Алексеевна, как и подобает настоящему профессионалу, держалась невозмутимо…

Эпопея с этой квартирой началась еще несколько лет назад, когда дед Алисы приказал долго жить, оставив ей в наследство свою комнату в коммуналке. Женщина не стала ее продавать, а спустя некоторое время занялась расселением всей квартиры, и у нее еще были живы воспоминания о тех поистине титанических усилиях, направленных на то, чтобы подготовить объект к продаже, и о тех людях, которые когда-то здесь проживали.

Это был отвязный народ: одинокий запойный алкоголик и семейка сектантов, занимавшая самую большую из комнат. Как вся эта кодла — придурковатого вида мужичок, его жена и трое ребятишек, пораженных диатезом и вшами, — ютилась в двадцатиметровой комнате, для Алисы до сих пор оставалось загадкой, почище пирамид египетских. В результате хитроумной комбинации, которую проделала Алиса, алкаш благополучно перебрался жить в область, а сектанты перекочевали в одну из берлог забытого богом частного сектора. Алиса подготовила документы к продаже и выставила квартиру в нескольких агентствах. Несмотря на убогое состояние, объект все-таки можно было выгодно продать.

Сказать, что бывшая коммуналка, представшая перед изумленным взором Игоря Витальевича, была «убитой», означало не сказать ровным счетом ничего. Некогда побеленные, а теперь серо-желтые стены и такой же потолок с отвалившейся штукатуркой своим тоскливым видом наталкивали на мысль о суициде.

Игорь Витальевич, набравшись мужества, миновал прихожую и заглянул в одну из комнат. Когда-то она принадлежала мужику-алкоголику, здесь даже не выветрился запах табака и годами культивируемого перегара. В другом же помещении некогда обитало набожное семейство, и прожженный пол посреди комнаты свидетельствовал о том, что здесь вполне могли совершаться некие ритуальные действия. И только в дедовой горнице наблюдались хоть какие-то признаки цивилизованности: на стены наклеены дешевые обои, потолок побелен, а пол покрыт оргалитом и окрашен в терракотовый цвет.

Затворив дверь третьей комнаты, Игорь Витальевич проследовал в ванную. Она, как и все в этой квартире, являла собой печальное зрелище. За облезлой захватанной дверью скрывались ржавые протекающие трубы, облупившаяся краска стен, старые краны и доисторический санфаянс. Туалет выглядел не лучше, с той лишь разницей, что здесь даже стены не были покрашены. Эта убогая клеть с треснувшим в ржавых подтеках унитазом без сиденья напоминала привокзальный сортир смутных времен перестройки. Игорь Витальевич попытался осторожно спустить воду, чтобы проверить слив. В бачке заклокотало, и, точно адская река Стикс, в унитаз хлынула оранжевая жижа. Скорбно вздохнув, он закрыл дверь туалета и пошел осматривать кухню. Алиса не отставала ни на шаг. Колобок Тамара Алексеевна катилась следом.