К ней медленно возвращалось сознание. И вместе с ним пришло ощущение сильной боли в левом боку. Боль, казалось, отнимала последние силы. «Наверное, я умру», — подумала Кассандра. Последние месяцы ей пришлось пережить очень многое, опасности преследовали их одна за другой. Но оставлять этот мир в семнадцать лет ей совсем не хотелось. «Странно, что все мальчишки помешаны на войне. Они мечтают о приключениях, забывая, что там еще есть возможность умереть».

Неожиданно, несмотря на невыносимую боль, Кассандра почувствовала еще кое-что. Тишина. Только густая трава, не зная ни минуты покоя, шелестела вокруг. И больше никаких звуков. Значит, она здесь одна. «Интересно, как далеко отсюда мой дом? — продолжала мысленно рассуждать Кассандра. — В тысяче миль? В двух тысячах? Трех? Теперь это не имело значения. Мне не суждено вернуться».

Она открыла глаза pi сквозь пелену, которая была похожа на стекло во время дождя, увидела над собой прядь волос, прикрепленных к пике команчей. Эта пика и пригвоздила ее к земле. Сооружение напоминало смертоносное знамя. А высоко над ветвями дерева в прохладном майском воздухе кружили стервятники.

Охваченная ужасом, она судорожно сжала одной рукой древко пики. Потом с силой, рожденной отчаянием, попыталась изогнуться, чтобы вырваться из этой западни. Но новый приступ боли вновь лишил ее сознания. И она погрузилась в темноту.

* * *

— Стервятники, — пробормотал Никодемус Пелт.

Он остановился и, посмотрев на солнце, двигающееся к закату, прищурился. Вслед за ним остановился и караван из вьючных лошадей.

— Наверное, нашли какую-нибудь падаль, — предположил Алекс Харт.

— Скорее всего, человечью. Здесь ведь территория команчей, — ответил Пелт, надвигая шляпу на лоб. — Нам лучше ехать дальше.

— Лошадям нужна вода, а здесь она должна быть, — Алекс стал внимательно изучать поросший редкими деревьями холмик. Зеленая растительность указывала на то, что рядом был родник.

— Все-таки я считаю, что здесь не следует останавливаться, — настаивал Пелт.

— Послушай, Нико, до следующей воды совсем не близко. Я быстро осмотрю местность. Если увижу индейцев, надеюсь, что ускользну от них скорее, чем ты. (Никодемус Пелт был просто гигантом, футов шесть, не менее. Любая лошадь под ним чувствовала себя не очень уютно.) А ты пока оставайся с лошадьми. Приведешь их ко мне по моему сигналу.

— Нет, давай сначала бросим монетку: оставаться здесь или продолжать путь.

Алекс согласился неохотно. Если выиграет Никодемус и завтра им попадется пересохший ручей, у них будут крупные неприятности. Он достал мексиканский золотой и подбросил его в воздух. По обычаю Пелт всегда выбирал «решку», а Алекс — «орла». Выиграл Алекс и довольный отправился к холму.

— Береги свой скальп! — посоветовал вдогонку Пелт.

Алекс знал, что рискует, и шел осторожно. С момента его появления в Техасе он много раз участвовал в кампаниях против индейцев и мексиканцев и давно уже расстался с безрассудством молодости. Исследуя следы, он выяснил, что на холм взбиралось восемь человек, из них трое вели лошадей. Спустилось же пятеро всадников.

Он продвигался осторожно, кругами, внимательно разглядывая горизонт во всех направлениях. Именно так вели себя команчи.

Первую жертву — мужчину — Алекс обнаружил в пятидесяти футах к северо-западу от родника. Он был сражен стрелой. Внешне мужчина походил на индейца из племени кейова, непонятно почему здесь оказавшегося. Их угодья находились много южнее.

Второй, лет шестидесяти, был зарезан и с него сняли скальп. Он лежал весь окровавленный возле потухшего костра, и зрелище это было не из приятных. Немного в стороне виднелось тело белокурого юноши, в которого воткнули пику. На его лице вдоль всей левой щеки до угла рта темнела ссадина.

«Какой приятный на вид молодой человек, — подумал Алекс. — Странно, что они оставили в нем свою пику и не взяли его скальп. Отличные золотистые волосы».

Алекс наклонился и попытался прощупать пульс на шее юноши.

Неожиданно он ощутил слабые, но частые удары.

— Сволочи! Они специально оставили его здесь на ужин стервятникам, — пробормотал он и рукой скользнул под рубашку, чтобы ощутить удары его сердца. В тот же момент он замер от удивления. — Боже праведный! Это же девица!

* * *

Кассандра почувствовала чужое прикосновение к своей груди и услышала далекий, словно пробившийся издалека, голос. Эти новые ощущения на время приглушили ее боль.

«Может, это предсмертные галлюцинации? — подумала она. — И совсем скоро в безлюдных прериях Техаса не станет еще одного человека?» Сердце ее сжалось в комок от таких мыслей. И снова вернулась боль. Так и должно быть. Если она очнулась, подтверждением этому становится боль.

— Ты меня слышишь?

Кассандра слышала, но отвечать не стала. Зачем отвечать призраку?

— Бедняжка! — продолжал голос.

Наверное, его рука коснулась пики, потому что боль вновь волной пробежала по ее телу.

— М-да, без Пелта тут не обойтись, — пробормотал призрак.

«Пелт? Что это за загадочное название», — рассуждала она, с трудом напрягая мозг. Потом опять наступила тишина. Призрак исчез. Безразличие сменилось страхом. Если это был голос из реальной жизни, он мог бы прийти ей на помощь. Это единственный шанс на спасение. Значит, надо хоть как-то отреагировать.

Она застонала. Алекс услышал звуки и вернулся.

— Вот и хорошо, — тихо сказал он. — Я подал знак Пелту. Вдвоем мы поможем тебе.

Она открыла глаза и увидела мужчину, склонившегося возле нее на колено. Но он был темнокожим, с черными глазами и длинными черными волосами, и ее вновь охватил страх.

— Не бойся! Я не принесу тебе вреда, детка, — шепотом произнес он. Он говорил по-английски, а не на языке команчей. Это ее обрадовало. Но все-таки вид его не внушал доверия: большого роста, с сильными мускулами и орлиными чертами лица, он не был похож на цивилизованного англичанина, среди которых она росла.

— Не напрягайся, иначе пика принесет тебе новую боль, детка.

Он сказал это слишком поздно. Кассандра снова потеряла сознание.

* * *

— Действительно девица, — глубокомысленно заключил Никодемус после осмотра ее в брюках и рубашке из оленьей кожи.

— Я это уже определил, — пробурчал Алекс.

— От женщин не дождешься ничего, кроме неприятностей.

— Ты что, предлагаешь оставить ее здесь, чтобы она умерла?