Если в Лондоне светит солнце, это ещё не значит, что через несколько часов не пойдёт дождь. Это правило Ира заучила ещё два года назад, вскоре после того, как переехала. Конечно, английский климат не так сильно отличался от питерского, город, который не был для Ирины родным, но по которому она скучала не меньше, чем по Москве. Но климат климатом, а атмосфера и люди вокруг чужие, с незнакомыми привычками и воспитанием. По прошествии двух лет со многим свыклась, с чем-то срослась, а что-то, взятое из чужой жизни, даже полюбила. Например, дождь. Ведь легче свыкнуться, полюбить неизбежное, чем раздражаться из-за того, что изменить не в силах. А дождь — это не так плохо, порой даже романтично. Ирина часто замирала у окна, глядя на хмурое небо и мокрые улицы, на прохожих с яркими зонтами, не грустила, но вспоминала неизменно о доме. О Москве, о родителях, и рука сама тянулась к телефону, хотелось услышать голос мамы. Муж посмеивался, называл её маменькиной дочкой, а Ира и не спорила. Что в этом плохого, правда? Да, она любит родителей, и даже живя от них за тысячи километров, в другой стране, не может довольствоваться звонками раз в неделю, ей необходимо знать, что с ними всё в порядке, каждый день. Просто так получилось, что сейчас она далеко. Но Ира не теряла надежды, что когда-нибудь это изменится. Что Мише удастся получить должность, на которую он давно рассчитывает, и они смогут вернуться в Россию. Если бы это на самом деле случилось, все были бы довольны, и муж, даже если сейчас он утверждает, что его всё устраивает, и он доволен жизнью в Европе (о таком многие лишь мечтать могут, а они уже здесь!), согласился бы с радостью, Ира была в этом уверена. Конечно, жизнь в Лондоне ему нравилась, и работу свою он любил, но её муж был человеком честолюбивым, и от должности редактора многотиражного издания точно не отказался бы. Говорить об этом Миша не любил, но Ира знала, что он уже больше года ждёт подобного предложения от начальства. Это было логичным, ожидаемым продвижением по карьерной лестнице. А кто не желает своему мужу успехов в карьере? Ира очень желала, и ждала с нетерпением, когда придёт время это отпраздновать.

— Опять дождь?

Ира обернулась на голос мужа, он вышел из ванной комнаты, в одном полотенце, влажные волосы ладонью пригладил и рывком открыл дверцу шкафа.

— Да, дождь, — сказала она, разглядывая его спину. А когда Миша достал вешалку с новым костюмом и обозрел его критическим взглядом, спросила: — Ты едешь в консульство?

— Да. Надеюсь, сегодня встреча с Федяшиным состоится. Надо статью сдавать, а он постоянно переносит, для меня он занят.

Ира открыла другую створку, нашла взглядом тёмно-серый шёлковый галстук, и повернулась к мужу с улыбкой.

— Вот этот. Он прекрасно подходит к твоим глазам.

Миша хмыкнул, сунул руки в рукава рубашки, а на жену взглянул с лёгкой насмешкой.

— Кто разбирается в этом лучше тебя?

— Никто, — ответственно заявила Ира. Поправила ему воротник рубашки, встретилась с мужем взглядом, и после секундного душевного замешательства прижалась губами к его губам. Отстранилась и сказала: — Сварю тебе кофе.

Дождь всё энергичнее барабанил по карнизам. Ира прошла через гостиную, прислушивалась к этому дробному стуку, и старательно задавливала в себе странную тоску. Это просто дождь и хмурое утро. А ещё приезд родителей Миши, перед которым она всегда начинала нервничать. Они женаты два года, а она всё ещё чувствует себя неловко, оказываясь со свекровью с глазу на глаз. И это опять же умиляет её мужа.

На кухне Миша появился уже в костюме. Ира увидела его и невольно улыбнулась.

— Ты неотразим.

Он хохотнул.

— Да, да, хвали меня.

— Я не хвалю, я любуюсь. Всё-таки увидеть тебя в костюме удаётся не часто, есть за что сказать «спасибо» консулу.

— Я ему передам твою благодарность. — Миша подошёл, руки легли на её талию, опустились на бёдра, и прижали теснее. Ира рассмеялась, за шею мужа обняла, затем осторожно смахнула чёлку с его лба, оглядела критическим взглядом.

Миша насмешливо вздёрнул брови.

— Всё идеально?

— Идеально, — подтвердила она. — Если бы мы познакомились с тобой сегодня, я бы влюбилась с первого взгляда.

— Ты и так влюбилась с первого взгляда. Три года назад.

— Точно. Я и забыла.

Его пальцы сжались сильнее, он подхватил её под бёдра, а Ира снова рассмеялась.

— Что ты делаешь, Миша? Тебя консул ждёт!

— Ждёт, — он прижался губами к её груди в вырезе шёлкового халата. Затем неохотно отстранился, одёрнул пиджак. — Встретишь родителей?

— Да, конечно. — Ира поторопилась налить мужу кофе, придвинула тарелку с бутербродами, на которые Миша даже не взглянул. — Не волнуйся, я приеду заранее. Не как в прошлый раз.

В прошлый раз, действительно, неудобно получилось. Ира отвлеклась, забыла о времени и, в итоге, опоздала в аэропорт почти на час, за что чувствовала себя безумно виноватой. Конечно, родители Миши никаких претензий не высказали, но от этого было ещё хуже, они молчали, а Ире казалось, что мысленно её осуждают. Тогда и поклялась, что больше никогда подобного промаха не допустит. Но быть идеальной женой весьма трудная задача, надо сказать. Почему-то раньше, ещё до замужества, ещё до знакомства с Мишей, она была уверена, что будет хорошей женой. Родители воспитывали её правильно, мама старалась подготовить её к семейной жизни: научила готовить, привила любовь к порядку. Учила, что мужа надо уважать, вот как она уважает и прислушивается к папе, и Ира была уверена, что никаких трудностей у неё не возникнет, ведь родителями и их отношением друг к другу, она восхищалась. Но оказавшись замужней женщиной, поняла, что всё не так просто. Она не мама, а Миша не её отец. Всё куда сложнее. А ещё есть свёкор и свекровь, для которых она лишь жена их сына, которым они безмерно гордятся и желают для него только лучшего. Ира довольно быстро поняла, что она не идеал и не мечта, для них по крайней мере. Хорошо хоть Миша был человеком самостоятельным и не был склонен слепо доверять мнению родителей и прислушиваться к ним. Да и жили они ещё дальше, чем родители Иры, в Новосибирске. В Лондон прилетали пару раз в год, и то ненадолго, на недельку, чтобы с сыном побыть. И эту неделю следовало пережить. С улыбкой на губах.

Нет, Мишины родители относились к ней хорошо, жаловаться не на что. Но Ира неизменно чувствовала, что её проверяют. Наблюдают украдкой и оценивают. Довольно неприятное чувство. Она готовила ужин, Валентина Александровна давала советы, напоминала, что Миша любит, а что нет, будто Ира, за два года жизни с её сыном выяснить этого так и не сумела; накрывала на стол, а Валентина Александровна была рядом и опять же наблюдала, начинала вспоминать про сервиз на двенадцать персон, который родители Миши им на свадьбу подарили, а они, видимо подразумевалось неблагодарные, оставили его в Москве, в коробке, в квартире Миши, даже и не подумав взять его с собой в Лондон. А как бы он пригодился здесь, для званых ужинов.