Сколько можно заставлять себя ждать! Эриний Савери, епископ Церкви Святого Источника и надзиратель всех магических и немагических учебных заведений Таверии, нетерпеливо постукивал пальцами по столу и то и дело поглядывал в окно. Солнце уже высоко стояло над бухтой, утро было в самом разгаре, вот-вот — и толпы зевак, торговцев и праздношатающихся запрудят узкие улицы. Не проедешь, да и в карете в зной не продохнешь…

Как будто происшествие в школе Жемчужной розы касается его одного, а Верховному архимагу королевства нет до подобной ерунды ни малейшего дела! Неужто спит? Или беседует с демонами, стоя посреди пентаграммы? Тьфу ты, стыдобища даже думать про подобное — Эриний покаянно поднес ладонь ко лбу, мысленно прося прощения у Сотворившего Источник.

— Экипаж ожидает во дворе, Ваше Преосвященство, — Аристох, юный секретарь епископа, сдержанно поклонился. — Если мне будет позволено…

Вот ведь занятный паршивец! Знатен, хорош собой — этот уж точно мог рассчитывать на карьеру при дворе, а не состоять при престарелом Эринии.

— Вам не позволено! — резко одернул его епископ. Не хватало ему еще нравоучений от молокососа. — Если архимаг не явится в течение ближайших десяти минут, я решу дело по своему усмотрению. И пусть тогда…

Cо двора послышался конский топот: высокий черноволосый мужчина, за спиной которого были приторочены меч и жезл, легко спрыгнул с коня и небрежно бросил поводья одному из слуг. Он заметил, нет, скорее, почувствовал, что за ним наблюдают — демоны бы сожрали этих магов с их предвидениями, предсказаниями и гаданиями по птичьим потрохам! — резко поднял голову и теперь смотрел на епископа прямо и дерзко.

— Да будет светлым ваше утро, а день принесет благодать и умиротворение, Ваше Преосвященство! Я не опоздал? — казалось, его зычный низкий голос заполнил весь двор, изгоняя прочие звуки.

Почти не опоздал, а вот ждать себя заставил. Что ж, пока эта "нечисть" в силе, с их причудами приходится мириться…

— Нет-нет, вы как раз вовремя, владыка Гвеллан, — отчего-то Эринию враз расхотелось высказывать припозднившемуся архимагу свое неудовольствие, — я уже спускаюсь.

— Могу ли я сопровождать вас, Ваше Преосвященство? — настырный Аристох не унимался, вот, опять тряхнул русыми кудрями. И глядит так подобострастно и смиренно, а вот покорности в нем и в помине нет.

— Это совершенно излишне, сын мой. Полагаю, я и владыка Гвеллан справимся сами.

Слуга распахнул дверцы кареты, Его Преосвященство оттолкнул протянутую ему руку и проворно взобрался внутрь экипажа. Как же славно откинуться на мягкую спинку! Да, слаб человек… Проклятые ноги уже начали подводить, а ведь он еще не так стар, едва шестой десяток разменял.

Архимаг, высокий и широкоплечий, казалось, занимал собой все пространство кареты. Но — вот удивительно! — в его присутствии и в голове прояснилось, и негодные суставы прекратили свое унылое нытье.

— Рад, что вы так быстро прибыли, Гвеллан, — отец Эриний ограничился коротким кивком: с архимагом вражды у них не было, но для церкви колдуны и ворожеи оставались чужаками. Причем чужаками опасными. — Надеюсь, я не оторвал вас от чего-то важного?

— Нет, Ваше Преосвященство. Разве вникать в дела столичной школы магии — не моя обязанность?

— Полно вам, Гвеллан! — ни единая черта не дрогнула на осунувшемся мучнистом лице епископа. — Архимаг не всегда может найти время для каких-то там школяров и их проделок. Но я рад, очень рад, что вы откликнулись.

Теперь, когда они остались вдвоем, а за окнами кареты мелькали фасады утопающих в зелени дворцов, епископ Эриний смотрел на Верховного мага королевства Каридад едва ли не с отеческой улыбкой. Мол, знаю я о твоих грехах, сын мой, но молчу до времени…

— Просветите меня, Ваше Преосвященство, — голос архимага звучал вкрадчиво и мягко. Однако, в этом Эриний Савери был абсолютно уверен, впечатление было обманчивым. — Отчего директриса школы Жемчужной Розы написала вам и не обратилась напрямую ко мне?

— Вероятно, оттого, что больше уповала на милосердие и всепрощение, которые могут даровать только служители Дома Божьего. Благодать Святого Источника безгранична, она изливается на больших и малых, великих и убогих…

— Стало быть, от меня директриса Миринна ожидает только скорой расправы? — осведомился архимаг.

Да, Гвеллана боялись — и тому это было прекрасно известно. Епископ мог бы сказать, что архимагу нравится наводить страх, но он решил оставить проповеди и нравоучения при себе.

— Вы не можете не понимать… — дипломатично заметил Эриний, — дело щекотливое. И напрямую затрагивает семью, очень близко стоящую к трону. Случись это где-то еще, не в этой школе… Директрисе Миринне есть чего опасаться, мастер Гвеллан, Хотя, на мой взгляд, ее вины в произошедшем нет. Разве что недосмотр, излишняя мягкость по отношению к воспитанницам. Девочкам слишком многое позволено… Вот, взгляните сами.

Написанные ровным убористым почерком строчки покрывали почти весь лист, из-за тряски буквы сливались, и в первый момент Гвеллан разобрал только то, что было в самом конце: "Прошу Ваше Преосвященство извинить мое промедление, но я до последнего момента не теряла надежду, что мы справимся сами. Но, несмотря на все приложенные усилия, состояние Алессы Коэн внушает мне все большие опасения. Как только об этом станет известно за пределами школы, скандала избежать не удастся".

— Алесса Коэн? — брови архимага удивленно поползли вверх. — Дочь барона Коэна?

— Приемная дочь барона Коэна, — уточнил Эриний. — Однако принимая во внимание положение ее отца при дворе… Впрочем — читайте!

Казалось, архимагу больше не мешали ни тряска, ни солнце, настырно светившее в окно экипажа. Его глаза быстро пробегали строчку за строчкой, и — в этом епископ не усомнился ни на секунду — по губам верховного мага королевства скользила недобрая презрительная усмешка. Неужто ему не жаль девочку? Или ненависть магов к таким, как она — родившимся с Даром, но воспитанным в обычных семьях — и впрямь не досужий домысел?

— Боюсь, барон Коэн будет весьма разочарован, — холодно произнес архимаг, откладывая послание директрисы на сиденье. — Утрачены навыки владения магией…

— Алесса Коэн — адептка последнего курса школы, — с нажимом произнес Эриний. — До выпускных экзаменов остается месяц. Мы не можем предъявить дочь отцу в таком состоянии. Слухи о заговоре и покушении поползут незамедлительно. Нам придется что-то решать, Гвеллан, решать безотлагательно!

— Барон Коэн всего лишь не получит волшебную игрушку, в которую он не поскупился вложить столько средств, — в голосе архимага звучала ничем не прикрытая издевка.

— Как вы можете рассуждать подобным образом?! — Эриний едва не вскочил со своих подушек. — Разве удочерить сиротку — не благое дело?