Герман Подкупняк

Столкновение

Повесть

Светлой памяти моей матери Валентины Михайловны посвящаю

Глава 1

...Во втором часу ночи движение на трассе утихло. Перекресток, где встречались и расходились шоссе, освещался единственным светильником на ажурном столбе. Второй не работал, видимо, перегорел.

«Надо будет в понедельник аварийку вызвать,— отметил в уме Плотников и медленно зашагал к посту, над крышей которого привычно горело табло «ГАИ». Перешагнув порог, он расстегнул молнию куртки, снял фуражку и пригладил ладонью редкие взмокшие волосы. Потом сел за стол, положил жезл и с облегчением вытянул гудящие от усталости ноги.— Ну все, кончилась пятница. И вроде без приключений»,— удовлетворенно вздохнул он и включил чайник. Потом надел очки, хотел было почитать «Вечорку», но тут зазвонил телефон внутренней связи.

— Четвертый пост ГАИ. Старший лейтенант Плотников слушает.

— Это я, Антоныч,— Плотников узнал голос дежурного по отделу капитана Турбина.— Как обстановка?

— Нормальная обстановка,— ответил он.— Если что серьезное, доложил бы. А у вас какие новости, в городе?

— Дождь шел, дорога скользкая. Много столкновений, по счастью, без жертв.

— И то хорошо,— сказал Плотников.— Железо можно выправить или новое купить. Это тебе не ноги или, заметим, голова.

— Философом ты под старость стал, Антоныч,— хохотнул Турбин,— чешешь, что Спиноза.— И уже серьезно закончил: — Если что — звони. До смены еще далеко.

Через большие стекла в будку проник слабый отсвет фар.

Плотников убрал остатки позднего ужина, надел фуражку к застегнул молнию. После чая и скромного, но все же уюта выходить на дорогу не очень-то хотелось.

Видавший виды «Урал» стоял возле поста, и старший лейтенант похлопал мотоцикл по щитку. Хотя и не человек, а все равно в ночи с ним как-то веселее.

По шоссе шла колонна груженых ЗИЛов, судя по номерам — армейских. Машины шли уверенно, четко соблюдая интервалы, и Плотников проводил колонну ласковым взглядом. К военной технике он питал слабость...

Перед рассветом усталость взяла свое, и Плотников слегка задремал, уронив голову на канцелярский стол. За окнами поста уныло моросил дождь...

В шесть утра Плотников был на ногах. Он неторопливо прохаживался по обочине и цепко оглядывал проносившиеся мимо машины. Движение только начало оживать. Потянулись передохнувшие за ночь транзитники. Кто поспал в небольшой дорожной гостинице, а большая часть — просто в кабинах. Плотников видел за ветровыми стеклами хмурые спросонья лица и ни разу никого не остановил — правил не нарушают, госномера на месте. Один, правда, на «Колхиде», сам остановился, сильно окая, спросил, где заправка и как ему дальше ехать. Плотников объяснил и ушел обратно... Надо до прибытия смены составить краткий отчет о дежурстве, чтобы потом не терять времени, а сразу ехать домой, в свою такую теперь пустую и постылую квартиру на девятом этаже. Воспоминания о жене нахлынули на Плотникова, к горлу подступил комок, но он пересилил себя и раскрыл книгу приема и сдачи дежурств.

Вдали послышался звук милицейской сирены. Плотников глянул на часы.

Из машины вышли двое. В первом Плотников узнал командира дивизиона Шабалина. Второй, с погонами сержанта, был ему незнаком. Шабалин, рослый блондин с детским румянцем на круглом лице, поздоровался за руку и весело сказал:

— Принимай пополнение, Павел Антонович! Готовь себе достойную смену. Поработает с тобой в паре — отличным инспектором станет.

Плотников устало козырнул.

— Вы, товарищ Савин,— обратился Шабалин к сержанту,— начинаете службу в ГАИ под руководством ветерана милиции, фронтовика, кавалера двух боевых орденов и трех медалей Павла Антоновича Плотникова.

Сержант вытянулся, как на смотру, и уши из-под фуражки торчат.

— Вольно,— буркнул Плотников и протянул сержанту руку.

— Понимаешь, Павел Антоныч,— озабоченно проговорил Шабалин,— Комарова ночью с аппендицитом увезли, и сменить тебя пока некому: отпуска, учеба, то да се. Ты уж извини, Павел Антоныч. Последний раз. Побудь с Савиным, поднатаскай его, а там и домой езжай. Парень он хваткий, недавно из армии. Выручай, Антоныч. Тем более вчера в управлении намек был, что Скроцкий посты проверять собрался. Как бы не схлопотать сам знаешь чего.

— Ладно,— примирительно сказал Плотников.— Поднатасканю.

— Тогда порядок,— быстро заключил Шабалин.— Вечерком я сюда подъеду, проверю, как Савин освоился, и дружинников подвезу. Бывай здоров, Павел Антоныч.

Майор сел за руль, лихо развернулся и помчался обратно в город.

Плотников проводил его взглядом и направился к сержанту.

— Как тебя звать-то? — спросил миролюбиво, сбивая фуражку на затылок.

— Сергеем,— ответил сержант, глянув чуть исподлобья.

— В каких войсках служил?

— В танковых. Механик-водитель. Имею удостоверение на право вождения автомобиля и мотоцикла.

— Это хорошо,— будто раздумывая, заметил Плотников.— Правда, пересесть с танка на мотоцикл — это вроде как со слона на пони, но это ничего, привыкнешь. Опять же в танке жестковато, трясет здорово... Или, может, сейчас диванов понаставили?

— Трясет, товарищ старший лейтенант. Еще как! — не сдержав улыбки, ответил Савин и посмотрел на Плотникова открытыми веселыми глазами.

— Ну и добро, сержант Сергей.— Плотников ухмыльнулся и похлопал жезлом по голенищу.— А я, следовательно, Павел Антоныч. Но это когда большого начальства вблизи не просматривается.

— Понял, товарищ старший лейтенант,— ответил Савин, и его молодое лицо стало совсем юным, даже веснушки на носу проступили.

— Ты мне скажи — завтракал? — спросил Плотников.

— Чайку стакан заглотил. Холодного, правда. Титан у нас в общежитии сломался.

— А я ночью бутерброды жевал,— сказал, морщась, старший лейтенант и глянул на часы.— Первое дело перед службой — горячим заправиться. Есть тут неподалеку, в поселке у химиков, хорошая столовая.

Плотников откинул тент коляски, сел в нее и протянул Сергею ключ зажигания.

— Заодно глянем, как ты на этой танкетке удержишься. Или, чего доброго, меня, старика, где-нибудь на повороте одним местом на дорогу посадишь?..

Савин засмеялся негромко, но, видно, еще робел и мотоцикл завел не сразу.

— Не суетись,— подсказал Плотников, наблюдая за действиями Сергея,— машина степенность любит, солидность.

«Урал» наконец фыркнул, выбросил из глушителей клубы дыма, Савин выжал сцепление и уверенно включил передачу.

— Пока давай прямо,— сказал Плотников,— через три километра, у развилки, налево.

Крепко держа подрагивающий руль, Сергей возбужденно кивнул. Ветер со свистом обтекал плексигласовый щиток с дюралевой окантовкой. Доехали до столовой быстро и в раздевалке,