Евгений Сапожинский

ПАДЕНИЕ ЛУНЫ В ОВРАГ

МЕЖДУ УЛИЦАМИ

ЗДОРОВЦЕВА И ДОБРОВОЛЬЦЕВ

Предутренний лунный луч скользнул по лицу Ленки и разбудил ее. Конечно, не сразу; пробуждение было, как всегда, мучительным и долгим. Помятая физиономия в серебристом свете вовсе не выглядела романтично — вчера Лена забыла задернуть шторы, и осознание этого факта сразу ее насторожило: подобные вещи происходили только тогда, когда она перебирала. С трудом разлепив веки, Лена посмотрела в угол комнаты, куда всегда аккуратно, в каком бы ни была состоянии, составляла пустые бутылки. Сложно поверить, но там стояли четыре баклажки. Пять! Пятая лежала, что не меняло сути дела. Нельзя же было вчера столько одолеть! Наверняка употребила не более двух, свою разовую норму. Но тогда позавчера было три? Скорее, ей либо кто-то помогал, либо она выносила их не попарно, как обычно, а в каком-то хаотическом порядке, потому и количество баклажек нечетное… С этой интересной мыслью Лена вновь задремала, а когда пробудилась, заметила, что Луна опустилась гораздо ниже, хотя все говорило о том, что дрема продолжалась считанные минуты. Сколько на самом деле прошло времени? Каждому знакомо это пограничное существование между сном и явью, когда легко выключиться на полчаса или час и не заметить этого. Лена измученно вздохнула, потому что появились первые признаки омерзительного рассвета, а это означало, что сейчас ей придется встать, одеться и ехать на проклятую сволочную работу. Ф-фу, она даже вздрогнула; ведь сегодня суббота. Ура! Выходной! Мать с Ленкиным сыном уже второй день у сестры, вот и появился повод погулять…

Боковым зрением Лена опять глянула на небо, и то, что она увидела, ей здорово не понравилось.

За несколько секунд, прошедших с ее пробуждения, ночное светило опустилось почти настолько же, насколько и за время ее минутного, как теперь стало окончательно понятно, сна. Луна опускалась просто стремительно, да что там опускалась, падала! Все это было настолько интересно и необычно, что Ленка решилась выйти на улицу, дабы внимательнее рассмотреть удивительное оптическое явление, а в ее состоянии это было равноценно подвигу: голова уже начинала потихоньку разламываться. Где-то на дне подсознания таилась мысль, что выйти так и так за лекарством придется, но оформиться ей, этой мысли, еще не пришло время.

Лена натянула затрапезные треники, какой-то свитер, сунула, не надевая носков, босые ноги в зимние сапоги, накинула шубку и довольно резво для своего темперамента заковыляла по лестнице.

Гадкие утренние сумерки стремительно становились из синих серыми. Это было самое гнусное время суток. Ленке куда больше нравились сумерки вечерние, когда приходящая тьма уютно затушевывала все минусы огромного города, которых было хоть отбавляй. Что поделать, такова се ля ви, как говорит Димка. Лена надеялась, что Луна будет еще видна достаточно долго, чтобы успеть понять, чем весь этот бред закончится. Но сначала надо было выйти со двора на улицу, потому что окна квартиры выходили на сторону, противоположную двери подъезда. А для этого придется миновать полдома.

Завернув за угол, она увидела такое, что уже смахивало на паранойю: небесное тело опускалось заметно для глаз. Ненамного медленнее, чем летел бы детский воздушный шар. Вот оно коснулось крыши дома, стоящего по ту сторону оврага напротив Ленкиной обители, и произошла еще одна неописуемая вещь: вместо того, чтобы начать скрываться за домом, Луна продолжила спуск на его фоне! Да какой же у нее диаметр?! Лена любила научно-популярные передачи, предпочитая, правда, астрономическим темам сюжеты о животных, но фильмов о космосе тоже просмотрено было немало. Тем не менее вопрос о диаметре Луны стал костью в горле. Ясно было одно: таким ничтожным он быть не может. Надо будет спросить у Димы, он человек образованный. Или у сына, он в интернете шарит.

Теперь было видно, что не более чем через минуту состоится приземление, причем на этом берегу оврага. Стали очень крупно, в деталях, видны моря, кратеры и прочие объекты естественного спутника Земли. Вот светлое пятнышко Коперника. Вот граничащие друг с другом Моря Ясности, Спокойствия и Изобилия. Правее — Море Кризисов. А вот и удивительный кратер Тихо, «попка арбуза», как сказал когда-то Димка, читая ей астрономическую лекцию под вторую баклажку пива… Лена с удивлением вспоминала эти странные названия, а ведь они давным-давно должны были выветриться из проспиртованной головушки.

Наконец желтоватый (а почему желтоватый? Вообще-то он должен быть темно-серый) шар коснулся довольно крутого склона берега — казалось, сейчас он скатится в речку, но нет, улегся в ложбинку в каких-то тридцати шагах от Ленки, покачался немного туда-сюда и замер. Она медленно пошла к нему по тонкому слою снега, выпавшего ночью. Называть его Луной уже как-то не поворачивался язык.

Вблизи тело выглядело совсем непрезентабельно, будто из низкосортной резины. Какая-то китайская поделка. Казалось бы, теперь все можно будет разглядеть в подробностях, ан нет! Подробности исчезли, поверхность шара оказалась весьма грубой; мелкие детали, которые так хорошо были видны на Луне, когда она пролетала перед домом, куда-то подевались. А диаметр его оказался меньше метра, сантиметров семьдесят. Это не столько удивило, сколько разозлило Ленку.

Она огляделась. Город проснулся, но никому не было дела до этого неестественного события. Лишь метрах в двухстах человек выгуливал собаку, но он, похоже, ничего не заметил. Лена знала его. Это был дядя Коля из второго подъезда, а собака называлась бульдог.

Лена решительно отломила веточку от чахлого кустика, росшего на берегу оврага, и надумала дотронуться ее кончиком до поверхности шара. Результат превзошел все ожидания. Раздался негромкий свист, и шар начал медленно сдуваться. Эта дрянь действительно была сделана из резины, причем весьма хлипкой!

Было от чего остолбенеть! Неторопливо текли минуты, шар уже превратился в бесформенную тряпку, и она тоже уменьшалась, пока не съежилась до размеров салфетки. Из ступора Лену вывело довольное урчание пса с ужас какой оригинальной кличкой Рекс — дядя Коля прошел мимо нее, не узнав и не поздоровавшись. Пес потащился было за хозяином, но насторожился, принюхиваясь. Потом подобрался к тряпице и довольно долго ее внимательно изучал.

«Рекс!» — прикрикнул дядя Коля. Псина задрала ногу и выразила свое отношение ко всяким там астрономическим прибамбасам. Затем символически присыпала содеянное снегом пополам с грязью при помощи задних лап и с чувством выполненного долга удалилась.

Ленка подошла вплотную к лужице, чтобы посмотреть на то, что осталось от Луны. Не осталось практически ничего, в крошечной лужице собачьей мочи плавали лишь какие-то ошметки.