Поздним вечером четверга в старую часть европейского города на берегу Балтийского моря въехал черный минивэн. Жесткая новая резина периодически проскальзывала на дороге, выложенной из крупного камня, свезенного в город со всей страны столетия назад. Покрытие было неровным, пассажиров авто постоянно подбрасывало в комфортабельных кожаных сидениях.

— Вы на месте, улица Кауплемине тридцать один, — сообщил голос из навигатора, прикрепленного сразу возле руля водителя.

Автомобиль остановился на узкой улочке между старинными домами постройки шестнадцатого века. Невысокие модные фонари, помимо машины такси, были здесь единственным напоминанием о современно мире. Обычные палки и матовые белые плафоны цилиндрической формы на конце. На низких подоконниках разноцветных двух- и трехэтажных домов, в деревянных подставках цвела розовая бегония. Снаружи было холодно, но уже вовсю пахло летом — традиционный конец мая в этой части света.

— Вы поможете нам с чемоданами? — раздался голос пожилой женщины. — Второй этаж. Разумеется, за вознаграждение.

Водитель, выходец из одной из стран Южной Азии, говоривший исключительно на английском языке, коротко кивнул в знак согласия и помог двум дамам выйти из машины. Пассажирка произнесла фразу на доступном для него языке. По адресу Кауплемине тридцать один был расположен трехэтажный дом светло-голубого цвета. Неровные рамы узких деревянных окон не так давно были обновлены морилкой. Красная деревянная дверь закрывала вход от чужих любопытных глаз со времен постройки дома. Сегодня в нее был врезан современный электронный замок.

Из автомобиля вышли две женщины. Первой на каменный тротуар ступила дородная блондинка с толстой косой соломенного цвета. Лицо женщины с бледной кожей было начисто вымытым и создавалось такое впечатление, никогда не знало косметики. Почти бесцветные, голубые глаза посмотрели наверх.

— Почти как у вас на даче, мадам, — обнажив довольно грубый для женщины голос, сообщила блондинка той, что, последовав ее примеру, тоже вышла из автомобиля.

— Ты ошибаешься, Алена, — сказала дама в годах, поправившая свои цвета красного коралла брюки, — примерно на одно или два столетия. Скорее, — дама тоже обвела взглядом дом, в котором им двоим предстояло остановиться на ближайшие несколько дней, — на одно.

— Куда нести это? — тем временем осведомился нетерпеливый водитель на английском языке.

— А! Сейчас! — пожилая дама как будто снова заметила его.

Она раскрыла модную сумочку, которая болталась на ее согнутой в локте руке и ловко выудила оттуда мобильный телефон. В сумочке Эрнестины Вольф царил безукоризненный порядок, женщина гордилась своей организованностью. И в жизни, и на людях. Так она любила проговаривать про себя, имея в виду те случаи, когда не раз сталкивалась с поведением неряшливых людей, скрывавших свою безалаберность при всех, а дома существовавших в полном хаосе.

Дама поправила свои белые короткие волосы, по естественным причинам ставшие такими к ее шестидесятилетию. Эрнестина не спорила с природой, на манер своих многочисленных знакомых судорожно пытаясь закрасить свой возраст. Подобно истинной француженке, коей она являлась лишь в душе, мадам Вольф решила отныне подчеркивать седину, как одно из главных своих достоинств.

— Так, сейчас посмотрим, — Вольф включила телефон, — где-то у меня было сообщение с кодом. Ах, вот и оно! Алена, нажми, пожалуйста, следующие кнопки: ключ, два, пять, два, четыре, три.

Блондинка подошла к двери, немного нагнулась, чтобы разглядеть цифры на металлической панели и повторила:

— Ключ, два, пять, два, три.

— Нет, нет, же, Алена! — мадам поправила более молодую сопровождающую. — Слушай внимательно: ключ, два, пять, два, четыре, три.

— А! Еще четверка! — обрадовалась та, что звалась Аленой.

Имя подходило бы женщине больше, если на нее смотреть не в полный рост, которому мог бы искренне позавидовать член какой-нибудь баскетбольной команды. К тому же в ее речи смешивалось несколько акцентов: французский, польский и иногда украинский. По всему можно было сделать вывод, что Алена уже очень давно не была на своей исторической родине.

— Тогда… Ключ, два, пять, четыре…

— Нет, Алена, нет, — терпеливо поправила ее мадам, стоявшая позади рослой компаньонки в платье и с трудом достававшая ей макушкой седой головы до лопаток, — ключ, два, пять, два, четыре, три.

— Угу, — согласилась барышня, кивнув крупной головой и снова принялась с усердием и скоростью ленивой коалы нажимать на кнопки.

Таксист переступил с ноги на ногу. Он уже достал все шесть чемоданов и две сумки, а также один бумажный подарочный пакет из багажника минивэна и всем своим видом хотел показать, как же сильно спешит на следующий вызов.

— Есть! — наконец обрадованно воскликнула Алена и дернула за ручку.

Дверь не поддалась.

— А, нет, что-то опять не так. Может быть, мадам, кнопки нужно нажимать все вместе?

— Нет же, Алена, размышляй логически. В цифровом ряде, который я тебе назвала, есть две двойки. Как бы ты могла их нажать одновременно?

Высокая блондинка обернулась и с недоумением пожала крупными плечами:

— Как? Как на пианино. На клавишах. Пам-пам.

Пожилая дама звонко расхохоталась:

— По-твоему, механик, который создавал это замок, был заядлым музыкантом и хотел приобщить к своему увлечению жителей этого дома?

Алена обиженно вернулась к замку и снова несколько раз хаотично нажала на клавиши.

— Кто ж его знает, этого механика, — проворчала она, — в Париже каких только чудаков не встретишь, кто сказал, что их здесь нет?

Мадам Вольф от эти слов расхохоталась еще звонче. Действительно, за все сорок лет, что она прожила в шестнадцатом районе на улице Раффе двадцать, каких только интересных людей не встречала, ведь столица Франции — это настоящая шкатулка, где прячутся и откуда выскакивают словно маленькие черти самые разнообразные таланты.

— Я спешу, — напомнил о себе водитель по-английски.

— Хорошо, хорошо, — отсмеявшись, мадам мягко прикоснулась к плечу Алены. — Тебе лучше заняться нашими вещами. Я, пожалуй, сделаю это сама.

Эрнестина в два счета справилась с цифрами, при этом ни разу не заглянув повторно в свой телефон, мадам гордилась отличной памятью, еще одно достоинство, на которое люди ее возраста нередко жаловались. Тяжелая дверь легко поддалась, Все трое шагнули в хорошо освещенный подъезд.

— Уф! — воскликнула блондинка, войдя самой последней и неся в своих руках сразу три чемодана и повесив на плечи обе сумки.

Водитель, который с трудом поднял на первые три ступеньки два самых маленьких чемодана, с опаской оглянулся на более молодую пассажирку. Очевидно, таких сильных женщин ему еще не доводилось встречать на своем пути.