Чарльз Тернер

Чингизиды

Великие ханы Могольской империи

Волю человека не сломить и Небу.

Монгольская пословица

© Ч. Тернер, текст, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

От автора

Пожалуй, ни один из известных правителей не может сравниться в количестве потомков с Чингисханом. Объединить всех Чингизидов в одной книге невозможно – на долю каждого выпадет не более двух-трех фраз, а читатели запутаются в генеалогических дебрях, не успев дочитать до середины. Потомкам Чингисхана посвящено множество исследований, но обычно эти исследования строятся по следующей схеме: берется какая-то отдельная ветвь (например, Хулагуиды, или казахские ханы, потомки Джучи), от которой протягивается нить к Отцу-основателю, а затем рассматриваются ее представители. Биографы самого Чингисхана обстоятельно пишут о том, какое наследство досталось каждому из четырех сыновей[1], а дальше уже начинаются отдельные истории… В результате любознательному читателю, не являющемуся профессиональным историком, сложно получить целостное представление о Чингизидах. Образно говоря, вместо единого путеводителя читателям предлагается собрание книг, рассказывающих об отдельных достопримечательностях. Но разве по несвязанным между собой рассказам об отдельных достопримечательностях можно создать впечатление о городе? К месту можно вспомнить известную притчу о слепых мудрецах, которых привели к слону – один из них ощупал слоновью ногу и решил, что слон похож на дерево, другой схватился за хвост и «понял», что слон похож на веревку, третьему под руку попался бивень, и мудрец сказал, что слон похож на огромный рог буйвола и т. д. Каждый из мудрецов по-своему был прав, но свести воедино их впечатления мог лишь тот, кто видел всего слона целиком.

Книга, которую вы держите в руках, представляет собой своеобразный путеводитель по династии Чингизидов. Она разделена на пять частей, первая из которых посвящена великому хану, а четыре других – его сыновьям и их потомкам. Основное внимание уделяется первым в ряду потомков и особо выдающимся из числа прочих, а также дается краткий обзор ответвлений генеалогического древа. При желании можно будет приступить к углубленному изучению любой ветви, имея в памяти цельную картину всего дерева.

Часть I

Отец-основатель

Глава 1

Тэмуджин, сын Есугея

«Предком Чингис-хана был Борте-Чино, родившийся по изволению Вышнего Неба, – говорится в “Сокровенном сказании монголов”. – Супругой его была Гоа-Марал. Явились они, переплыв Тенгис (внутреннее море). Кочевали у истоков Онон-реки, на Бурхан-халдуне, а потомком их был Бата-Чиган…»[2]. «Сказание» было написано в XIII веке, на пике славы Завоевателя Вселенной, и ко многому, сказанному в этой хронике, нужно относиться критически. Разумеется, Великому Хану подобало иметь небесное происхождение, однако нас больше интересуют не далекие небесные корни Тэмуджина из рода Борджигин[3], а его более близкие предки.

Отец Тэмуджина Есугей приходился внуком Хабул-хану, объединившему в первой половине XII века бо`льшую часть монгольских племен. «Всеми Монголами ведал Хабул-хаган», – говорится в «Сокровенном сказании монголов». Объединенные племена смогли успешно отразить интервенцию чжурчжэньского[4] государства Цинь и в ответ совершили опустошительный рейд по циньским землям. Некоторые историки склонны говорить о «государстве Хабул-хагана», но правильнее называть созданное им объединение «племенным союзом», поскольку для государства обязательно наличие единого аппарата управления и единого порядка на всей территории.

Читаем «Сказание» дальше: «После Хабул-хагана, имевшего семерых сыновей, всеми Монголами стал ведать, по слову Хабул-хагана, сын Сенгун-Бильгея, Амбагай-хаган, хотя Хабул-хаган имел собственных семь сыновей». К сожалению, мы так никогда и не узнаем, почему Хабул-хан передал власть не кому-то из своих сыновей, а троюродному брату. Но можно предположить, что причина крылась в авторитете Амбагай-хана. Правильнее было бы говорить не о передаче, а о переходе власти к наиболее влиятельному представителю знати. Для нашей истории эта передача власти «по горизонтали» важна тем, что сыновья Хабул-хана и их потомки не имели особых преимуществ перед другими представителями монгольской знати. Да и вообще после смерти хана-объединителя союз племен начал распадаться, как это часто бывает.

Есугею было далеко до славы своего деда, но, благодаря своему авторитету, он сумел собрать вокруг себя несколько племен. О достоинствах Есугея можно судить хотя бы по тому, что в летописях и преданиях его называют Есугей-багатуром[5].

Историю женитьбы Есугея современные сценаристы сочли бы невероятно романтичной, но знатоки монгольских традиций не найдут в ней ничего особенного – такое часто случалось. «Охотясь однажды по реке Онону за птицей, Есугай-Баатур повстречал Меркитского Эке-Чиледу, который ехал со свадьбы, взяв себе девушку из Олхонутского племени, – сообщает “Сказание”. – Заглянув в возок и поразившись редкой красотой девушки, он поспешно вернулся домой и привел с собой старшего своего брата, Некун-танчжия, и младшего – Даритай-отчигина. В виду их приближения Чиледу испугался, но под ним был скакун Хурдун-хуба. Хлещет он своего хуба по ляжкам, старается скрыться от них за холмами, но те втроем неотступно следуют за ним по пятам. В то время, когда Чиледу, объехав мыс, вернулся к своему возку, Оэлун-учжин говорит ему: “Разве ты не разгадал умысла этих людей? По лицам их видно, что дело идет о твоей жизни. Но ведь был бы ты жив-здоров, девушки же в каждом возке найдутся, жены в каждой кибитке найдутся. Был бы ты жив-здоров, а девицу-жену найдешь. Придется, видно, тебе тем же именем Оэлун назвать девушку с другим именем. Спасайся, поцелуй меня и езжай!”. С этими словами она сняла свою рубаху, и когда он, не слезая с коня, потянулся и принял ее, то из-за мыса уже подлетели те трое. Пришпорив своего Хурдун-хуба, Чиледу помчался, убегая от преследования вверх по реке Онону».

Трое знатных борджигинов отбили у знатного меркита[6] Чиледу девушку из рода олхонут – эка невидаль! Отдадим должное девушке – поняв, что положение ее мужа безнадежно, она приняла единственно верное решение, посоветовав ему спасаться бегством в одиночку. Братья поступили благородно – удовольствовались только девушкой, не позарившись на коня Чиледу, который явно был очень хорош, иначе бы не упоминался в летописи по имени. Союз Есугея и Оэлун выглядел гармоничным, поскольку род олхонут был ветвью крупного племени кунгиратов,[7] с которыми род борджигин находился в хороших отношениях, – и те и другие вели свое начало от одного корня. По принятым в степи правилам