Уже светает — я выглянула в окно спальни. Мы с Ликасом справились бы быстрее, но служанка постоянно забывала слова сценария. Я вытерла прихваченное из лаборатории яблоко о рукав и смачно хрустнула — кислый сок ожег гортань, и зубы свело — гадость, кислая гадость. Эти яблоки собирают в озелень, чтобы хранились в прохладной темноте до самой середины зимы – и они не успевают напитаться сладостью. Аларийка притащила для записей целую корзину из подпола в качестве реквизита — у нас ведь только прошел праздник Урожая – дары осени непременно должны быть на столе.

Кислятина — огрызок полетел в угол.

Я стянула, поежившись, по-осеннему легкое домашнее ханьфу и аккуратно припрятала в глубину шкафа — оно провоняло дымом, свиток с рецептом Мора пришлось сжигать трижды, пока не вышло идеально.

Убрала, сложив трубочкой старый номер Имперского Вестника с нужной датой, и блаженно растянулась на тахте – дело сделано. Две пирамидки ждали своего мгновения на туалетном столике — дознаватели получат те записи, которые так хотели.

Я даже не стала спрашивать Ликаса, где он нашел почти точно такого же невнятно-серого Нарочного, или зачем аллари так откровенно подставляют горцев – горская косичка снова была непременным атрибутом. Всё равно отмолчится. Ликас последнее время всё больше начал напоминать мне дядю.

Небо за окном розовело по кромке — можно ещё немного поспать. Я закуталась в меховое покрывало и засопела. Дрема пришла быстро, последние мысли на краешке сознания были про Луция — я отменила приказ, нужно непременно с утра дождаться аларийку – мне нужно точно знать, как выглядел свиток с эликсиром Мора, который подложили Наставнику, и где он лежит…

***

Стучали трижды — деликатно и осторожно, с некоторой опаской, которую выдавала пауза между стуками, когда костяшки пальцев касаются двери. Решительно стучат не так -- стучат, требуя своё по праву.

Это не Бутч – он не стучит, и не служанки. Я затянула пояс утреннего халата и открыла – за порогом спальни ожидал, переминаясь с ноги на ногу, нервный молоденький дознаватель. Молчали мы несколько мгновений – я ждала, пока он явит миру цель своего утреннего появления здесь, он – изучал мои растрепанные волосы, неприличный халат, в котором не выходят к гостям, и ушки пушистых тапочек, которые выглядывали из-под подола.

– Слушаю, – желания быть вежливой сегодня не было.

– Леди…, – проблеял вьюнош и прокашлялся, – Леди, – продолжил он уже решительнее, – сегодня я вас сопровождаю.

– Бутч занят?

– Нет… то есть да… то есть сегодня вам сменили сопровождение…

Я вздернула бровь.

Дела? Или Бутч решил поиграть? Можно подумать кто-то отстранил бы его, если бы он не решил так сам.

– Хорошо, – я захлопнула дверь перед носом юного менталиста. Стук в дверь практически сразу раздался снова.

– Слушаю.

– Леди, – вьюнош был возмущен. – Я – сопровождаю вас!

– Поняла. И?

– Бутч по утрам присутствует в комнате…

– Вы умеете заплетать волосы и укладывать прически? – глаза вьюноша расширились. – Убирать комнату бытовыми чарами? Развешивать ханьфу в шкафу и применять немнущиеся чары? Нет? Тогда вы бесполезны, – я снова захлопнула дверь перед носом менталиста и уже успела дойти до туалетного столика, как стук в дверь раздался в третий раз – решительно и требовательно.

Я вздохнула.

Чего хочет добиться этим Бутч? Что должна делать юная и трепетная сира в такой ситуации, какую реакцию демонстрировать? Показать, как мне дорог старый сопровождающий? Промолчать? Или… основательно испортить жизнь юному дарованию?

Я развернулась к зеркалу, растрепала волосы художественно, распустила завязки халата, проследив, чтобы тонкое мирийское кружево ночной рубашки было видно во всей красе, и пошла открывать.

– Слушаю.

Вьюнош подавился словами с занесенной рукой, скользнув взглядом в вырез халата, и сглотнул.

– Слу-ша-ю.

– Я… я настаиваю Леди… так как я замещаю… точно такие же правила…я тоже должен присутствовать везде.

– Нет.

– Что значит нет? Это правила…

– Правила здесь устанавливаю я, – я облокотилась на дверь, чтобы ему было лучше видно. – Что это? – я показала пальцем в спальню. – Комната юной сиры. Кто я? Юная незамужняя сира. – Я провела пальцем по вырезу ночной рубашки. – Вы – представитель Управления и явно не подходите роду Блау, как кандидат в мужья для второй Наследницы. Что должен сделать сир Блау, как Старший, обнаружив в комнате юной племянницы, – я весело тряхнула волосами, – юное дарование? М-м-м?

Вьюнош сглотнул и отступил на шаг – я шагнула следом.

– Если брак исключен, а урон чести можно смыть только кровью, – я шагнула ещё и щелкнула зубами. Вьюнош запнулся о танкетку сзади и рухнул прямо на неё.

– Итак, – я спокойно затянула пояс халата, – ваш выбор, – я склонилась в издевательском поклоне и сделала приглашающий жест в комнату.

– Я… я подожду здесь… леди Блау…

– Уверены?

– Да-а…

Я фыркнула и пошла одеваться. День обещал быть веселым.

***

Документы горели хорошо – весело и быстро. Дядя назначил мне встречу в кабинете после завтрака, и игнорировал меня уже десять мгновений, продолжая заниматься очень-важным-делом.

Я спокойно следила, как рыжие языки пламени пожирают очередной свиток из небольшой стопки, которая основательно похудела. И даже пепел и тот, дядя собирал тщательно и отдельно.

Все в доме Блау знали, что не нужно задавать лишних вопросов, когда сжигают документы.

– И? Ты определилась с наказанием? – дядя оторвался от очень-важного-дела и уделил мне внимание. Я вытащила из внутреннего кармана подготовленный с утра свиток и положила перед ним на стол.

– Хмм…, – дядя вздернул бровь. – Это всё, на что хватило твоей фантазии? Я просил три варианта, а не три одинаковых наказания. Сутки в алтарном зале…

Думала я с утра не долго – просто написала трижды «семейное наказание».

– Не в алтарном, – перебила я. – В настоящем Хранилище. Самом нижнем. Моему сопровождению всё равно торчать на первом этаже, пока я в подземельях. Я хочу поработать с дневниками.

– Наказание, а не поощрение, Вайю, – дядя стукнул свитком по ладони.

– Поощрение, которое для всех выглядит, как наказание, – поправила я. – Поощрять есть за что, – я смотрела уверено и прямо. – Записи, – я кивнула на две пирамидки, которые дядя после просмотра передаст дознавателям, – здесь не всё.