Кирилл Ликов

Поллюции

Ведьмочка

Рыжие волосы, пухлые губы,

Очи твои словно два изумруда,

Твой взгляд невинен, тебя украшает,

Ты говоришь, что сей час улетаешь.

Вот и метла твоя к старту готова,

С картой волшебной сверяешься снова,

Ты берешь старт, ни высокий, ни низкий,

На лысую гору путь впрочем, не близкий.

На шабаше ты как будто бы дома,

Все там тебе так прекрасно знакомо,

Каждая женщина хочет быть ведьмой,

Доброй, прекрасной и иногда вредной.

И не копайтесь мужчины в душе,

Женщина хочет быть на шабаше.

Выходные купидона

Я купидон, я ангелоподобный,

Предвестник чувств, любви стрелок, посланец,

Амур мой брат, но не родной, а сводный,

Нахал, дурак, развратник и засранец.

Он на досуге взял да сделал шутку,

Отнял, сломал мне лук, колчан и стрелы,

И кровью девственниц, чтоб было страшно, жутко,

Писал, что я младенец перезрелый.

Но я не растерялся, сразу, хватко,

Я взял, и соль под простыню ему насыпал,

Пред тем как лег он спать в свою кроватку.

Потом кричал, что это он написал!

Вот так вот выходные пролетели,

Уж нужно на работу собираться,

А впереди ударная неделя,

Ведь каждый хочет чувствовать, влюбляться.

Времена года

Весна летит, весна идет,

Неся гормонов возбуждение,

В паху томление и жжение,

От пота майка к телу льнет.

О, девка страстная моя,

Весна, как губы твои пухлы,

Ты солнца миг, природы утро,

Весна, как я люблю тебя.

Но, ты проходишь быстро так,

В весеннем платье, по колено,

А дальше жарко-смугло лето.

Идет шагов чеканя такт.

Идет в купальнике фривольном,

Даря лесов, трав аромат.

Твои духи — прекрасный сад.

Идет развязано и вольно.

И не девчонка то уже,

Играет соком грудь и тело,

В постели действует умело,

В саду, на пляже, на меже.

А дальше знойное виденье,

Жена, взрастившая детей,

Царица злаков, злат-ветвей.

Ты осень — божие творенье.

Твой стан еще упруг и строен,

С тобой приятно тосковать,

Ты словно добродетель, мать.

Ты рядом? Я уже спокоен.

Ну, вот и ты, чей белый волос,

Закроет старческую грудь.

Ты не прекрасна, но отнюдь,

Кричишь о жизни, во весь голос.

Нет чувств, тепла, бокала света,

Беззубый старческий оскал,

Но и тебя бы я ласкал.

Зима, зима — ты смерть поэта.

И так проходит год от года,

Ты шлюха — матушка природа.

За это я люблю тебя.

Рыжая пантера

Нет, не любила и не любишь.

Ты допускаешь лишь до тела,

И словно рыжая пантера,

Мужское сердце этим губишь.

Люблю! Кричат тебе уста,

Глаза же просят, раздевайся,

И мне красавица отдайся

Телесно, коль душа пуста.

Прекрасная, твои уста,

Готовы к поцелуям, ласкам.

Мужчины верят этим сказкам,

А дальше участь их грустна.

Ты любишь запах сигарет,

Ты любишь тихий денег шелест,

Твоей душою правит Велес,

Вот быстрой кистью — твой портрет.

И я, красавица моя,

Носил цветы, дарил подарки,

В постели был с тобою жарким.

Когда-то я любил тебя.

Женские ножки

Здесь все банально и старо:

Колено, голень и бедро,

И бицепс, сзади что сгибает,

Квадрицепс ногу разгибает.

Обычный там простой сустав,

И крови тот же бы состав.

Анатомически все так же,

Но только взглянем мы туда,

И нас опять съедает жажда,

Кусочек похоти, стыда.

Жажда похоти

Твой стройный стан, прямые ноги,

Ласкает похоть, жажда, страсть,

В крови гормоны взяли власть,

Стянула маску недотроги.

Твой рот открыт в слепом томленье,

Живот дрожит, грудь поднялась.

Сейчас любому б отдалась!

Но ты нашла себе леченье.

Забрались руки между ног,

Ласкают пальцы — лечат тело.

Вперед, назад, направо, влево.

Такой банальный поворот.

Хотим всего, помногу, в миг,

Но «мало» лучше, чем «не как».

И пальцы сохраняют такт.

Вздох облегченья, стон и крик!

На диване

Возлежа на диване в коморке убогой,

Я ласкал ее груди и в лоб целовал,

В нетерпенье руками везде ее трогал,

Отдалить все