Взрывы раздавались со всех сторон.

Не было ни одного свободного от мертвого тела или дымящегося кратера клочка земли.

Тяжелая бойня пришла на планету Шаддиба.

Эта планета была одним из перевалочных пунктов Сената. Неаболурианцы пришли на нее с войной, когда Сенат готовился к эвакуации.

В основном эта планета использовалась для создания госпиталей для раненных солдат армии Сената. Помимо этого на планете изготовляли медицинские спидеры, чтобы помощь для раненных приходила быстрее.

Неаболурианцы прознали об Шаддиба из перехваченных кодов. Планета активно использовалась Сенатом. Из-за разрушительной войны все больше раненных солдат ближайших к Шаддиба систем отправляли на нее. Неабулия решила одним ударом покончить с медицинскими лагерями и влиянием противника на этой небольшой планете.

*

флот Неабулии неожиданно вышел из портала.

Пока линкоры принимали удары врага на себя, на поверхности планеты полным ходом шла эвакуация.

К сожалению для всех бойцов Сената, один из линкоров был побежден и разгромлен. В итоге десантные войска высадились на планете подальше от баз врага. Они подождали, пока к ним не присоединятся танки с «великанами» и ринулись в бой.

*

Прикрывать отступление были отправлены все имеющиеся в полном составе роты солдат. Погибнуть суждено практически всем.

*

Первые корабли поднялись в небо через тридцать минут после высадки неаболурианской артиллерии. Неаболурианцы пытались сбить корабли Сената, но у них это не вышло.

*

Правда, покинув планету, корабли Сената столкнулись с еще большей опасностью, чем та, которая была на поверхности планеты: флот Сената был практически разгромлен.

Если бы истребители и последний державшийся в строю линкор не прикрывали отступление кораблей, неаболурианская флотилия уничтожила бы все корабли с раненными на борту.

Эвакуация удалась – все корабли успешно ушли в портал.

Вот только теперь ни о какой эвакуации оставшихся на поверхности планеты солдат и речи быть не могло. Ведь эвакуировать то теперь некому.

По сути, эти солдаты остались на планете доживать свои последние минуты или часы, встречая смерть от выстрелов бластеров или от разорвавшегося рядом с ними снаряда.

*

Пятая ударная группа Сената отстреливалась от вторгшегося в их окопы противника. Неаболурианцы превышали числом и качеством.

Линия обороны рухнула во всех местах. Солдаты разобщены. Нет связи с другими группами. Ничего неизвестно насчет возможного отступления и предстоящей эвакуации.

Многие уже поняли, что никто за ними не придет.

Бывали случаи, когда при массированной атаке противника чуть ли не целые части солдат оставляют воевать, или о них просто напросто забывают.

– Держаться до конца! – раздался голос капитана Штанера.

Капитан Штанер был человеком лет сорока с лысой головой и мускулистым телосложением. У него был меткий глаз и громкий голос. Он точно стрелял из автомата по противнику. Очередь его выстрелов убивала любого неаболурианца, оказавшегося на ее пути.

– Нам не велено уходить! – крикнул Штанер, кидая за окопы гранату.

Раздался взрыв. Как минимум три противника погибли.

К капитану подбежал его заместитель. Он хотел было что-то сказать, но рядом с ними раздался взрыв.

Штанера сильно оглушило, а заместитель превратился в кровавое месиво.

– Отступаем! – раздались паникерские голоса солдат.

– Нет! – только и мог крикнуть Штанер, упав на колени. Он потерял связь с действительностью. Как будто все превратилось в расплывчатый мираж.

Рядом с ним сражались и погибали его бойцы. Они были готовы умереть за Сенат, за друг друга и за него, капитана Штанера.

Неаболурианец увидел доступную цель. На коленях перед ним сидел Штанер, не понимающий  что да как. Неаболурианец прицелился и получил в спину два выстрела. Солдаты решили прикрыть капитана.

Они построились в круг, в центре которого был сам капитан и медик, вколовший ему дозу адреналина.

– Нужно отступать. – проговорил врач – Он пока продержится.

– Куда нам отступать, они везде. – раздался голос солдата.

– Нужно захватить побольше наших и отступить. – раздался голос другого солдата.

– Эй, а ну к нам! – кричал третий солдат отступившим отрядам.

Двое солдат взяли под руки Штанера и побежали вперед. Остальные солдаты прикрывали их. Врач бежал рядом с Штанером.

*

Линия обороны прорвалась во многих местах.

Это неудивительно. Удивительно, что погибли тысячи солдат, а еще тысячи отступили и разъединились. Они вели бой  с неаболурианцами и их техникой. Противник брал числом и качеством. Он атаковал армией и техникой маленькие отряды Сената, оставляя после себя трупы солдат этих самых отрядов.

*

Штанер не понимал, что с ним. Он пытался сосредоточиться на чем-нибудь, но лишь слышал обрывки голосов рядом с ним.

*

Как бы то ни было, отступление удалось. Солдатам пятого отряда, в котором Штанер был капитаном, удалось отступить за линию фронта.

Они видели, что не весь фронт был сдан. Еще есть сражающиеся солдаты. Единственное, что печалило их и других, что помощь не придет и что все они погибнут тут. Это была бойня, не иначе.

*

Они отступили к зданиям лагеря. Линия фронта осталась позади. Оттуда слышались выстрелы и взрывы. Против солдат Сената вышли «великаны» – специальные машины убийства, которые управляются тремя пилотами. Эти «великаны» стреляют из пулеметов и базук.

Такого механического зверя трудно завалить.

*

Солдат по имени Шах стоял и смотрел на линию фронта.

В лагере медик приводил в чувства Штанера. Возле Шаха стоял Норсбери.

Шах и Норсбери были людьми. У них были свои мечты и цели, но война все это поглотила, прожевала и выплюнула в лицо этим двум солдатам.

Они удивлялись тому, что все еще живы. Рядом с ними погибали сотни достойных ребят, сотни представителей разных рас, с которыми они подружились или же просто перекинулись парой слов. Шах видел, как один неопытный парнишка с далекой планеты попал под гусеницу танка, как танк проехался по нему и даже не заметил этого. Он видел, как двух братьев разорвало на куски от взрыва снаряда рядом с их ногами.

Он видел смерть везде и молился, чтобы та прошла мимо него, чтобы он не приглянулся ей.

– Боишься? – спросил Норсбери.

– А ты как думаешь. Там погибают наши солдаты. А мы отступили. – ответил Шах.

– Не мы одни отступили.

– Но мы отступили.

– Тогда