* * *

Оксфордшир, Англия, 1930 год

– Точно говорю вам, сэр, это был оборотень! – неловко переминаясь с ноги на ногу, проговорил в густые пшеничного цвета усы мельник Роббин.

– Оборотень? – поднял брови инспектор Юм.

– Истинно так, сэр! Чуть мне руку не откусил, – он в очередной раз принялся разматывать заляпанную тряпку на предплечье, но инспектор жестом остановил его – свою знаменитую рану мельник ему уже демонстрировал. Укус и укус, ничего особенного – никакого сравнения с тем, что выпало на долю несчастного Боба и его жены Марии.

Юм считал себя человеком с крепкими нервами, за двадцать лет службы повидать ему довелось всякого, но от увиденного сегодня в коттедже Старого Боба ему едва не сделалось дурно. И сделалось бы, не поспеши он ретироваться на воздух, оставив в разгромленной, залитой кровью от пола до потолка комнате доктора Блэра. Тела четы хозяев коттеджа были истерзаны, разодраны в клочья – в буквальном смысле этого слова. Юм не мог себе представить человека, способного на такое зверство. Зверя, впрочем, тоже не мог. Ему не раз приходилось иметь дело с жертвами нападения волков – зрелище неприятное, но, по-своему, обыденное. Здесь же…

– Говорил я Бобу: не надо связываться с этой тварью! – продолжал между тем мельник. – А он знай твердит свое: умники в Университете за него хорошие деньги дадут – вот тогда заживем! Может, даже мотоцикл сможем купить! Купил вот…

– Опишите его, – потребовал инспектор.

– Что описать, мотоцикл? – не понял Роббин.

– Оборотня.

– Ах, оборотня… Ну… – мельник задумался. – Огромный! – выпалил он затем. – Кожа гладкая, почти без шерсти, разве что на голове спутанные клочья торчат. Глазищи – во, – продемонстрировал он размер, сведя руки и соединив большие и указательные пальцы в кольцо, – и светятся!

«… пять дюймов в диаметре, светятся», – аккуратно записал в блокнот инспектор.

– Зубы острые, как бритвы, руки сильные, даром что худющие…

– Руки? – переспросил Юм. – Или все-таки лапы?

– Руки, – уверенно кивнул косматой головой мельник.

– Ну что ж, руки – так руки, – пробормотал инспектор, делая новую пометку в блокноте. – Кроме вас и бедняги Боба кто-то еще видел этого… это существо? – спросил он.

– Да, почитай, полдеревни! Стив, сосед Боба, – Роббин принялся загибать пальцы. – Длинный Джеймс, Марго с той стороны улицы – эти точно видели. Да, – вспомнил он, – говорят, давеча профессор приезжал из Университета, тоже, значит, видел. Иначе – зачем приезжал?

– Профессор? – оживился Юм. – Что за профессор? – А я знаю? – пожал плечами мельник. – С ним Боб общался.

– И что этот профессор сказал насчет оборотня? – поинтересовался инспектор.

– Говорю же: не знаю, меня тогда здесь не было, – бросил Роббин. – Длинного Джеймса спросите, он может знать.

– Непременно спрошу, – кивнул Юм.

В этот момент на крыльце коттеджа показался доктор Блэр.

– Ну что? – в нетерпении шагнул ему навстречу инспектор.

– Смерть наступила от шести до двенадцати часов назад, – ровным голосом сообщил доктор, поправляя очки с толстыми пузатыми линзами. – Причина – многочисленные рваные раны по всему телу. Телам… По сути, они – тела – были расчленены.

– Чем, на ваш взгляд? – спросил Юм.

– Не возьмусь утверждать со стопроцентной уверенностью… – доктор помедлил. – Но у меня сложилось впечатление…

– Продолжайте! – потребовал инспектор.

– Зубами, – отрывисто проговорил Блэр. – И руками. Неимоверно сильными руками с длинными тонкими пальцами, увенчанными острыми ногтями… Или когтями.

«…когтями», – записал Юм.

– То есть не волки? – спросил он для порядка.

– Исключено, – устало покачал головой доктор.

– Кто же тогда? – непроизвольно вырвалось у инспектора.

– Это уже не ко мне вопрос, – развел руками Блэр.

– Оборотень! – вновь подал голос так и не ушедший со двора мельник. – Точно он!

– Да заткнитесь вы! – рявкнул на него Юм. – Заладили: оборотень, оборотень! Двадцатый век на календаре – а у них все оборотни!

– А плевать он хотел, какой там у вас сейчас век, – пробормотал себе под нос Роббин, но Юм все равно расслышал.

Впрочем, вспышка гнева, недостойная инспектора полиции, уже миновала.

– Нужно осмотреть тут все, – проговорил Юм, ни к кому конкретно не обращаясь. Не удивительно, что никто ему и не ответил. Секунду инспектор стоял неподвижно, явно собираясь с силами, затем сделал глубокий вдох, словно собираясь нырнуть в ледяной омут, и решительно взошел на крыльцо.

– Сопротивление бесполезно! Сложи оружие и жди прибытия абордажной партии, – повторил невозмутимый голос с экрана.

Вздохнув, Иван выключил связь. Ну что же, не вышло – так не вышло. То ли Нивг что-то напутал (Нивг? Напутал?! Самому не смешно?), то ли противник на этот раз оказался хитрее – теперь уже не суть важно. Основная задача решена – довольно и этого.

– Тоже мне нашли дураков, ждать их… – угрюмо пробормотал себе под нос Голицын. – Ладно, уходим, – повернулся он к своему незадачливому напарнику.

Тот, по обыкновению, ничего не ответил. Впрочем, Иван и не ждал ответа. Последний раз окинув взглядом рубку управления корвета, он поднялся из черного капитанского кресла, без каких-либо эмоций переступил через распростертое на полу тело дежурного навигатора и двинулся к выходу.

Покинув рубку управления, напарники быстрым шагом спустились на палубу ниже и, миновав короткий коридор, остановились возле шлюпочного ангара. Легкое касание рукой пластика панели, пара шагов – и вот они уже внутри хорошо знакомой Голицыну штатной шлюпки корвета. Активировать ее системы – дело четверти минуты, ввести в память автопилота посадочный курс – еще максимум двадцать секунд.

– Ну вот и все, – удовлетворенно кивнул Иван, благополучно скормив бортовому компьютеру последнюю цифру. – Можно ехать.

Его товарищ вновь остался безмолвен.

– База, я третий, наблюдаю старт спасательной шлюпки с правого борта «Альфы»! Судя по данным сканера, полет осуществляется в автоматическом режиме, однако на борту присутствует экипаж!

– Сбежать, значит, решил! – раздался в наушниках дрожащий от ярости голос. – Ну уж нет… Третий, я база! Приказываю осуществить перехват и захватить шлюпку!

– База, я третий, осуществить перехват не успеваю. Расчетное время входа шлюпки в атмосферу – сорок секунд. Я слишком далеко.

– Черт! Уверен? – Так точно!