Annotation

История, продолжающая «Хранителей Мультиверсума», которая могла бы быть восьмой книгой в серии, но это скорее спин-офф, чем сиквел.

Та же вселенная, другие герои, новые приключения, и, конечно Та Самая Аннушка!

Должен же кто-то спасать этот чертов Мультиверсум, клянусь древними жопами Ушедших?

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Nota bene

Глава 25

Доставка груза

Проснувшись, увидел Аннушку. Увы, её профиль всё ещё не на соседней подушке, а на фоне окна. Девушка сосредоточенно читает толстую книгу.

— Свари кофе, солдат, — попросила она, не отрываясь от страницы. — Всё в шкафчике над плитой.

Я встал, пристегнул протез и пошкандыбал на кухню. Плита электрическая, кофемолка тоже, рядом стоит холодильник и прочая бытовая техника. Поскольку этот мир пуст, электричество у Аннушки, видимо, своё. Думаю, акк подключён, эта их мегабатарейка. Дорогая штуковина, но Аннушка может себе позволить. Дама она хваткая, живёт на свете долго, своего не упускает. Скорее всего, очень хорошо обеспечена. Одна коллекция виски в подвале чего стоит! «Самая большая в Мультиверсуме», с её слов. «Богатая невеста», — посмеялся я про себя. Чёрта с два, конечно, никакая она не невеста. Если до сих пор не замужем, то брак явно не входит в список жизненных приоритетов. И я её понимаю, когда так долго живёшь, то партнёр твой либо осточертеет, если такой же, либо постареет и помрёт, если не такой. Оба исхода так себе.

— Что читаешь? — спросил я, подавая ей кофе.

Сел рядом, заглянул через плечо, ни черта не понял. Книга напечатана на каком-то тонком белом пластике, шрифт закорючисто-слитный, похож… не знаю, на что.

— Историю мораториумов, — ответила Аннушка, взяв чашку.

— А что за язык?

— Мелефитский. Древние засранцы, которые не оставили после себя почти ничего, кроме книг. Но зато этого добра такую прорву, что все до сих пор удивляются. Такое впечатление, что их цивилизация занималась только сбором сплетен о Мультиверсуме и запечатлением их в виде художественной прозы.

— Странные, должно быть, ребята были. А куда делись?

— Да чёрт их знает. Давно дело было. А о себе они почему-то не писали, так что никто не в курсе, как они жили и почему перестали. Зато книги… вот, пощупай.

Я потрогал страницу — нет, не пластик, пожалуй. Совсем незнакомый материал.

— Они практически вечные. Не горят, не тонут, не рвутся, не выцветают. Такие прочные, что рейдеры как-то сделали из них «библиотанк» — обшили кузов машины книгами. Даже крупняк не брал!

— Ничего себе!

— Ну, так. Раскулачили их потом, конечно, — они не представляли себе ценности, просто нашли где-то склад. Дешевле было бы золотыми слитками обложить, ей-богу.

— А у тебя их… — я оглядел библиотеку с новым чувством, — дофига. Тоже самая большая коллекция в Мультиверсуме?

— Что ты, — засмеялась Аннушка, — даже в десятку не входит. Для меня это источник информации, а не инвестиция. Даже не знаю, сколько потянет в деньгах. Но мелефитские книги со временем только дорожают, так что, если где-то увидишь, хватай, пригодится.

— Я всё равно прочитать не смогу.

— Я сама с трудом, — призналась девушка. — Мелефитские книги — специфическое явление, знания языка мало. Очень у них всё заморочное. Это называют «фрактальной литературой»: текст ветвится, и часто одну книгу не понять без трёх-четырёх других, причём читать их надо параллельно, а в некоторых случаях — не одному. Специалистов по мелефитскому наследию немного, большинство как я — едва-едва по верхам. Но даже на этом уровне можно выцепить много ценного.

— Ничего себе, я с тебя удивляюсь.

— Не похожа на библиофилку? — усмехнулась Аннушка. — Так и есть. Меня научила жена парня подруги… Чёрт, звучит странно, но там вообще та ещё история была. В общем, та девчуля была как раз из знатоков, даже переводить пыталась, хотя это считается невозможным, мелефитские книги надо читать в оригинале. Я немного натаскалась читать с ней в паре, но сама слабо тяну.

— Оно того стоит? Что такого ценного можно найти в настолько старых книгах? Мир изменился.

— Мир изменился, а Мультиверсум остался. А ты просто начинающий мародёр, откуда тебе знать…

— Знать что?

— Что всё крутится вокруг древних событий, древних артефактов, древней техники и древних акторов. Причём вся эта древность может оказаться случившейся не то что вчера — завтра. Я тебе говорила, что была знакома с Основателями?

— Да, но я так и не понял, как это может быть.

— И я не поняла. Да что там, даже они сами не поняли. Но в этом определённо были замешаны вот эти штуки, — она потрясла книгой, — мораториумы. Ещё один пример — их сделали не то Ушедшие, не то Основатели, не то первая Коммуна, они чуть ли не ровесники Мультиверсума, но Донка как-то спьяну нассала под таким, а я потом штраф за неё платила. Вот тебе и древность. Понимаешь, для штуковины, которая занимается компрессией времени в вещество, понятие возраста просто неприменимо. Кстати, знавала я и людей, про которых можно сказать то же самое. Так что, солдат, мелефитские книги так высоко ценятся не только потому, что их пуля не пробивает. В них, если не врут, можно вычитать всю историю становления Мультиверсума.

— И в чем её ценность, если я не историк?

— И это меня спрашивает человек, зарабатывающий на жизнь грабежом могил? — засмеялась Аннушка. — Ладно, ладно, не обижайся. Зная, что, где и когда происходило, можно найти в Мультиверсуме много интересного.

— Понял, не дурак. Итак, ты ищешь информацию об этих самых мораториумах. Зачем?

— Одно из их побочных свойств — временной лаг, как бы выделяющий места их размещения из остального Мультиверсума. Это даже не срезы, а так называемые «локали», небольшие микромиры с некоторыми особенностями физики. Я недостаточно умная, чтобы в этом разбираться, но в практическом смысле важно одно: там невозможны коллапсы. В одной из таких локалей, именуемой пафосно «Центром Мира», расположена школа корректоров.