на какого-то мутного придурка? Сплюнет: «Чего это на меня нашло?» — и забьёт. Артефакт-то всё равно испорчен, а ради меня нет смысла бензин жечь.

Больше мы с Гемантой не разговаривали. Сидели молча, глядя в разные стороны, пока крышка погреба не откинулась на скрипучих петлях.

— Ну, вылезайте, что ли, жертвы суеверий, — сказала наклонившаяся над люком Аннушка.

* * *

Кабина в пикапе двухместная, на пассажирском сиденье умостились Геманта с Кори, а я ехал в кузове, на месте стрелка. Аннушка вернула на место турель, и от встречного ветра меня слегка прикрывал бронещиток пулемёта, но помогало это не очень. Машина неслась как безумная, о комфорте и нервах пассажиров водительница не думала. На голову мне водрузили танкистский шлем с наушниками, но без микрофона, поэтому я так и не узнал, что там случилось с туземцами. Когда мы вылезли из подвала, аборигенов вокруг не было, ни живых, ни мёртвых. Вещи наши нашлись в доме, включая винтовку, а вот невезучий лендкрузер обрёл свою последнюю стоянку — его раздолбали и сожгли. Объяснять Аннушка ничего не стала, погрузились в «Чёрта» и рванули.

Поговорить время нашлось только на привале. Я отозвал Аннушку в сторону и рассказал ей всё — благо, ментальный запрет, наложенный на меня Гемантой, исчез вместе с «аурой обаяния».

— Так ты из-за этого такой надутый? — рассмеялась она. — Я с тебя угораю, солдат. Под тебя уже костёр разложили, а ты сидишь и паришься, что обманом прокрался ко мне в койку?

— Ну… — растерялся я, — ты говорила, что сама не понимаешь, почему…

— Да брось ты, — отмахнулась Аннушка, — сначала я и правда напряглась, с чего это из меня неадекват попёр, но потом сообразила и успокоилась. Я раньше встречалась с кайлитами.

— То есть то, что Геманта меня заколдовала, или как там это называется, никак не повлияло?

— Разумеется, повлияло! Запоздало доперев, что на тебе глубокий, как отпечаток жопы в снегу, след кайлитского воздействия, я не могла не заинтересоваться, где ты мог встретить живого кайлита. И разумеется, догадалась, откуда ветер подул. Эй, рыжая, ты же дочь Меланты? Похожа на маму, кстати.

— Вы знали мою маму?

— Я знала её мужа. Возила как-то раз. Когда за Основателями гонялся весь Мультиверсум, только я оказалась достаточно отмороженной, чтобы доставить Меланту туда, где они прятались. А потом отвезти обратно. Она предлагала им убежище, они не согласились и правильно сделали. Но твоя мама, надо сказать, была умной и даже весьма правильной — для кайлитки, разумеется. Готова была рискнуть собой ради других. Жаль, ты не в неё пошла.

— Я тоже, — сказала Геманта, надувшись, — ради других. А вас я помню, видела в детстве. Вы та самая Аннушка.

— А ты одна из рыжих бесенят Мелантиного выводка, вас было слишком много, чтобы запоминать, я вас и сосчитать-то ни разу не смогла. Значит, подросло-таки поколение новых кайлитов. И что же тебя понесло в Мультиверсум, Геманта Мелантовна?

— У нас с Кори важная миссия! Вы должны нам помочь её выполнить, понимаете?

— Ты серьёзно? — расхохоталась Аннушка. — Вот так? Мне? Эй, рыжик, если ты ещё раз попробуешь на мне своё кайлитское вуду, я тебя отшлёпаю!

— Какая наглая молодёжь пошла, — сказала она мне, — вообще берегов не чуют.

— То есть на тебя её колдунство не действует? — уточнил я.

— Если не застать врасплох, то нет. Меня даже мамаша её не смогла обаять, хотя пробовала. Так что перестань так напрягаться, солдат, я тебе дала не из-за происков этой рыжей дурочки. Просто порыв, у меня бывает. Не бери в голову, это…

— … ничего не значит, я помню. Прости, что сломал твой маячок. Я не специально.

— Да хрен с ним. Я не сомневалась, что кайлитка доведёт тебя до беды, и в любом случае собиралась на неё посмотреть, так что метнулась до Терминала, заправилась и сразу поехала. Если в Мультиверсуме снова появились кайлиты, это, знаешь ли, не просто так.

— А что за наводку тебе дали? Как ты меня находишь?

— Кровь. Твою. Она лучше всего. Другие жидкости тоже работают, подружка моя, например, просто трахалась с теми, кто был ей нужен. Но кровь есть кровь. Не знаю, откуда твоя кровь у заказчика, — маленькая такая стеклянная пробирка с красной пластиковой крышечкой.

— Понятно, — сказал я мрачно, — а нам говорили, что это анализ на аллергены или типа того… Необходимо, мол, любому сталкеру, без этого заданий не видать…

Эту информацию надо переварить. Если Злобный — а доступ к крови был именно у него — действительно сильно захочет меня найти, то у него, оказывается, есть такая возможность. А я, между прочим, всё ещё не отработал аванс. Вот он, мой груз, сидит у костра, губки дует.

* * *

Аннушка не против доставить кайлитку туда, куда ей надо, и тем закрыть мой заказ. Ей очень интересно, кто там её ждёт и зачем. Но беда в том, что мои заметки по маршруту не говорят курьерше ни о чём, а я не знаю, как к нему привязаться. Чтобы найти конечную точку, надо сначала найти хотя бы одну промежуточную — то есть срез, в котором я был и от которого можно идти дальше. Увы, наши с Аннушкой системы координат совершенно не совпадают. Она может доставить меня куда угодно, но я не могу объяснить, куда мне надо.

Геманта раскрывать подробности своей миссии категорически отказалась. На всех разобиделась, на просьбу «больше не воздействовать» ответила: «Да кому ты нужен?» — и легла спать у костра, обнявшись со своей мелкой спутницей.

Аннушка попросила у меня посмотреть артефакт — ту самую двадцатигранную кость. Рыжая её назад не требовала, ну, и я не стал больше предлагать. Будем расставаться насовсем, верну. Покрутила в руках, хмыкнула, отдала обратно.

— Так вот, значит, как ты выиграл.

— Деньги были нужны.

— Я говорила, что с древними артефактами лучше не связываться?

— Ты говорила, что «ну их в жопу».

— Именно. Вот тебе отличный пример — выиграть ты выиграл, но не столько денег, сколько проблем. Костлявая с её синеглазым караваном — только начало, я тебя уверяю. Теперь вот кайлитка ещё…

— А что не так с кайлитами?