Когда двадцать лет тому назад вышла «Тень Галилеянина», я не подозревал, насколько доброжелательно читатели примут мою книгу. Она встретила понимание и сочувствие, преодолев множество границ. Я имею в виду не только географические границы. Первая граница для всех книг проходит между людьми с академическим образованием и теми, кто такого образования не имеет. «Тень Галилеянина» написана, для того чтобы сделать историческую работу по реконструкции жизни Иисуса доступной для тех, кому непонятны сложные историко-критические методы. Герой книги – молодой человек, путешествующий по следам Иисуса. Его странствия – это изображение работы историка, который ищет Иисуса и тщательно оценивает все источники, сообщающие о нем. При этом он сам все больше попадает под влияние предмета своего исследования и в результате втягивается во все более серьезные конфликты. Книгу необходимо было написать, чтобы она читалась с интересом. Многие говорили мне, что открыли ее вечером, а закрыли лишь поздней ночью, дочитав до конца.

Другая граница для книг по религии проходит между людьми верующими и теми, кто не связан с религией. Для одних Иисус – Сын Божий, для других – «юродивый». Люди религиозные недооценивают динамику социальной и политической реальности, без которой жизнь Иисуса понять трудно. «Слово стало плотью», а это значит, что Оно стало частью нашей земной реальности со всеми ее конфликтами. Эти конфликты я и хотел отобразить в книге. В то же время человек нерелигиозный часто не в силах понять динамики веры. Через веру люди вступают в интенсивный диалог с основой жизни, выходящей за пределы всякой политики. Я всегда радовался, когда узнавал, что и неверующим людям эта книга помогает понять религиозное послание Иисуса.

Третья граница разделяет иудеев и христиан. Иисус был иудеем, а вера учеников сделала его основателем христианства. Если мы хотим понять его жизнь и его смерть, мы должны понять иудаизм. Если мы хотим понять, почему Иисус стал основателем новой религии, мы должны понять и его конфликты внутри иудаизма, не превращая их в конфликты с иудаизмом. Поэтому книга была написана, в частности, для того чтобы вызвать симпатию к иудаизму как религии, из лона которой вышло христианство. Здесь описаны предрассудки, существовавшие в отношении иудеев еще в античности, и показано, как эти предрассудки рассыпаются при непредвзятом рассмотрении реальных фактов. Я всегда радовался, когда получал одобрительные отзывы на свою книгу от еврейских читателей.

Четвертая граница разделяет христиан прогрессивных и христиан консервативных. И те, и другие хотят сделать Иисуса своим союзником – и часто союзником против других. Для прогрессивных христиан Иисус – представитель религиозного гуманизма, для консервативных – представитель вневременного откровения. Книга адресована и тем, и другим. Возвращение к новозаветным рассказам, сближающим тех и других, помогает преодолеть богословские противоречия лучше, чем абстрактная аргументация. В книге отстаиваются позиции историко-критического исследования, поэтому можно считать, что она исходит из прогрессивного лагеря. Но она не касается тайны личности Иисуса Христа. Главного героя книги в конце ее увлекает судьба Иисуса, он превращается из исследователя в члена его общины, подобно автору книги, который сам не только ученый-библеист, но и член его общины и пастор его церкви.

Пятая граница – между старым и новым поколением. В современном мире старшим бывает трудно передать свою веру молодым. К этому добавляется то, что долгое время религия отвергалась, и это чудо, если она обновляется и продолжает существовать вопреки такому отвержению. Я начал писать книгу, работая учителем истории религии в школе, а закончил, когда преподавал уже в университете. В школе моими адресатами были подростки, в университете ими стали и взрослые люди. Первыми моими читателями были двое моих сыновей. Всем этим людям мне хотелось передать нечто из того, чем я постоянно занимаюсь в качестве библеиста и что стало для меня важным в Иисусе.

Шестая граница – между языковыми и культурными пространствами. Книга переведена на полтора десятка языков. Порой люди из других стран находили в ней то, что пережили на собственном опыте. Один читатель думал, что я много лет прожил на Ближнем Востоке, потому что описанные в книге конфликты напомнили ему о современных конфликтах в этом регионе. Но я был там всего лишь один раз и очень недолго. Люди, испытавшие гнет диктатур, читая книгу, вспоминали о пережитом ими. Я действительно использовал в сцене допроса в начале книги собственный опыт: меня допрашивали на границе теперь уже не существующей ГДР. Там я познакомился с тем, как происходит перекрестный допрос, и одновременно узнал, насколько люди, ведущие такие допросы, то бывают на удивление человечными, то вдруг снова становятся равнодушными и переходят к угрозам. Все это продлилось для меня только полдня, потом я вернулся на свободу.

Я ожидал множества критических отзывов от моих коллег-ученых. Чтобы предупредить эту критику, я поместил в саму книгу некий ее рупор. Между главами вставлена переписка, в которой я отстаиваю свою точку зрения перед «коллегой Кратцингером» и обсуждаю с ним вопросы, которые и на самом деле обсуждаю со своими коллегами. Многие небезосновательно полагают, что имя «Кратцингер» служит намеком на кардинала Ратцингера, ставшего в 2005 г. папой Бенедиктом XVI. В восьмидесятые годы, будучи руководителем Конгрегации вероучения, он выразил свое возмущение некоторыми моими тезисами о первых последователях Иисуса. Он обнаружил эти тезисы в популярно написанной книге одного ученого-католика. Ввиду того что в таких книгах не требуются ссылки на источники, происхождение этих тезисов осталось кардиналу неизвестным. Мой коллега, автор той книги, ответил на вопросы, заданные ему в Конгрегации, и инцидент был исчерпан. Намеренная ирония в том, что научная критика вложена в уста «инквизиции», призванной оберегать догматы. Этим я хотел сказать, что и в науке есть свои догматы, которые нужно постоянно подвергать проверке и менять.

Я признателен Марии и Вадиму Витковским за перевод книги, а издательству «Флюид» – за ее публикацию. Я рад, что моя книга издана теперь и на русском языке, и ее смогут прочесть жители страны, богатые культурные и духовные традиции которой имеют большое значение для всего христианства.

Герд Тайсен Гейдельберг, перед Рождеством 2005 г.

Оливеру и Гуннару

Уважаемый коллега Кратцингер,

Большое спасибо за письмо. Слухи, дошедшие до Вас, истинная правда: я ив самом деле пишу роман об Иисусе. В своем письме Вы заклинаете меня раз и навсегда отказаться от идеи его опубликовать. С одной стороны, Вас заботит моя репутация как ученого, с другой, – Вы беспокоитесь о том, чтобы не потерпел ущерба авторитет экзегезы Нового Завета. Если бы речь шла о такой книге про Иисуса, где фантазия автора дополняет то, о чем молчат источники, а историческая достоверность приносится в жертву сюжету, я полностью разделил бы Ваши сомнения. Однако возьму на себя смелость Вас успокоить: я всячески избегаю писать об Иисусе хоть что-либо, что бы не основывалось на документальных свидетельствах. В моей книге не сказано ни единого слова, которое я постеснялся бы произнести с университетской кафедры.