Метель ярилась несколько дней, превращая весь мир в снежную круговерть, где не найти дороги и не разобрать ничего на расстоянии вытянутой руки. Поселок, получивший имя Залесье в стародавние времена, было не удивить капризами погоды, но такой многодневной метели да в первой половине ноября… и старожилы не могли припомнить.

Некоторые его жители и в наши дни помнили, что основали Залесье выходцы из другого мира: те, в чьих жилах текла кровь оборотней Лоаниры. Здесь мир Лоаниры смыкался с Землей, миром обычных людей, здесь порой сами собой открывались проходы-порталы. А случалось, их открывали намеренно.

Фаина не сомневалась, что так и было, когда пропала Полина. И Таша — шаманка — подтвердила. И как теперь жить, если знаешь, что внучка должна платить по твоим долгам, а ты и помочь ей ничем более не в силах? Вон и погода будто с ума сошла: чтобы в ноябре да такая вьюга… Фаина за всю свою жизнь такого не помнила. Кружит и кружит… заметает все, запутывает…

Вот так и судьбы их запутались и перемешались — ее, Фаины, Полины, Ярона и… женщины той, что любил он прежде. А ведь там еще и дочь была… Фаина тяжело вздохнула. Она не думала об этом в юности, когда, оскорбленная, сбежала от жениха обратно на Землю, да еще и часы волшебные прихватила, чтобы он не мог прийти за ней снова. А теперь вот, на старости лет, с высоты жизненного опыта, все виделось иначе.

Ему пришлось расстаться с любимой женщиной и ребенком, чтобы жениться не по любви, а по долгу — ради сильных наследников. Но он старался, чтобы Фаина там прижилась, был внимательным и заботливым… Как сложилась бы жизнь, если бы она осталась? Если бы не послушала нашептываний фальшивой и завистливой, как теперь понимала, подружки Тамилы? Что толку теперь гадать. Прошлого не вернешь.

Для нее прошла вся жизнь. А для Ярона — из-за временных аномалий, связанных с похищенными часами, — всего двенадцать лет. Или целых двенадцать лет? Много это или мало, если годы текут в одиночестве и сожалениях о том, что и счастье упустил, и необходимым наследником не обзавелся? Вестимо, много.

И как там у них теперь с Полей? Если б знать… И дочка места себе не находит. Хорошо хоть, что не одна она теперь — и муж хороший, и сын — хоть и приемный, а такой же любимый, как и родной. Но одним ребенком другого не заменишь. Если бы не Ташино волшебство, Нина, наверное, с ума бы сошла от тревоги за дочь.

Метель улеглась только через неделю. И Фаина, не в силах больше выносить неизвестность, снова, в который уж раз, пошла на окраину поселка, где на границе между человечьим жильем и загадочным лесом, принадлежащим разом двум мирам, стоял дом шаманки.

Таша открыла сразу, чему Фаина уже не удивилась. Это даже успокаивало. Если точно знает, когда к ней придут, значит, и другое знает. Значит, правда все… Ведь сомнения, несмотря ни на что, нет-нет да и поднимали голову, еще больше тревожа и пугая.

— Ну проходи, — шаманка посторонилась. — Чайку с травками налью, раз дома тебе не сидится. Нового все равно ведь ничего не скажу. Хотя… — Таша хитро прищурилась.

— Что "хотя"? — едва ли не подпрыгнула на месте Фаина.

— Да не пугайся ты. Хорошо все пока. Любовь свою Полинка твоя нашла.

— Ярон? — выдохнула Фаина.

— Нет. И не спрашивай более ни о чем. Все пока зыбко, как тени на воде… Однако она судьбу свою менять начала — не ломать, — Таша грозно воздела палец, — как ты сделала. А менять. Право на выбор — его заслужить надо. И внучка твоя это понимает. Молодец она, в общем, — закруглила тему Таша и двинулась на кухню, загремела чайником и чашками.

Фаина покорно поплелась за ней. После вспышки эмоций, груз прожитых лет снова навалился, придавливая к земле. Хотя не такая уж она старая, но в последнее время все чаще ощущала, будто срок ее земной идет к концу. Это не пугало и даже не печалило. Фаина боялась только за близких, а своя жизнь ощущалась, как нечто завершенное. Несуразное, может быть, не такое, как должно быть, но что есть — то есть. Дочь она вырастила хорошую, внучку — и того лучше. А больше ничего уже не сделать. Только им бы еще чем помочь…

— Вот, пей, — Таша поставила перед гостьей кружку с горячим напитком, пахнущим пряной смесью трав и ягод.

— Спасибо… — Фаина вздохнула. — Может, еще чего скажешь?

— А ты за этим разве? — шаманка приподняла одну бровь.

— Я… спросить хотела… Может, еще чем смогу помочь?

— Ты уже помогла, свою силу оборотня отдала, помнишь?

— Как не помнить… Но, может, еще чем?

— Теперь из-за того и болезни к тебе подступают, и срок твой жизненный сократился. Но пожить еще можешь… не так уж и мало… — продолжала женщина, будто не слыша.

Фаина молча ждала, чувствуя, что шаманка скажет что-то еще.

Таша покачала ложечкой в своей чашке, глядя в нее так, будто там, во влажных бликах, отражающих свет низко висящего светильника, читала неведомые письмена, рассказывавшие о прошлом и будущем.

— Ты можешь помочь. Но не Полине. Для нее ты все, что могла, сделала.

— А кому? — удивленно спросила Фаина.

— Ярону. У той помощи цена высокая будет. Сейчас три пути у него. Умереть скоро — путь не худший. Для него не худший. Для княжества это плохо.

— А какой же тогда худший? — испугалась Фаина.

— Одному остаться до смертной черты.

Несколько минут было очень тихо.

— Я виновата перед ним, — сказала наконец Фаина. — Я хочу помочь. Так какая цена-то будет?

Шаманка остро взглянула на гостью.

— А что у тебя, голуба, есть?

— Так это… почитай, что и ничего.

— А ты подумай.

Фаина вздрогнула, будто посреди теплой кухни налетел на нее порыв ледяного метельного ветра. Она отлично понимала, что речь не о скудных сбережениях, не о фарфоровом сервизе или новом телевизоре. И не о домике — добротном, уютном, хотя и маленьком. Нет. Тут совсем другие категории.

— Жизнь… — прошептала она.

Таша удовлетворенно кивнула.

— Ты подумай. Я к тебе зайду, если что. Пока еще время есть.

— Сколько?.. — спросила Фаина онемевшими губами.

— Немного, — отрезала шаманка. — Несколько дней, пара недель… — точно не скажу. Но когда дойдет до дела, времени на сомнения не останется, поэтому и говорю тебе сейчас.

— Я подумаю, — угрюмо кивнула Фаина. — Спасибо тебе.

По дороге домой Фаина вспоминала Ярона. Она любила его. И сейчас, с высоты опыта и прожитых лет, не таким уж важным казалось, любил ли он ее. Он старался ее полюбить. Наладить отношения. Ему было нелегко, но он старался.