– Варь, привет! Мать говорила, что сегодня к тебе придет свататься жених.

На меня смотрит с любопытством болтливая соседка Валя. В ее глазах так и щелкают вопросы и вопросики.

«И принесла ее нелегкая!» – в сердцах думаю я. Встреча с главной сплетницей подъезда всегда заканчивается бедой.

Так и случилось! День, который должен был стать для меня самым счастливым, к вечеру развалился к чертям собачьим.

* * *

– Не плачь! Я тебе говорю, не смей плакать из-за этого ублюдка! – приказывает мне мама.

– Он не ублюд-о-о-о-к, – вою я в подушку, размазывая по лицу тщательно наложенный макияж.

– Эх, ты! Доверчивая дуреха! На что теперь жалуешься?

Голос мамы звенит от возмущения, и ему тоненько вторят стеклянные бокалы для шампанского.

Огромная, нежно-палевая мастифа, дремлющая на коврике возле дивана, поднимает голову и удивленно смотрит кротким взглядом сначала на меня, потом на маму. Убедившись, что ей ничто не угрожает, собака вновь кладет нос между лап и закрывает глаза.

– Сережа придет…

– Ага! Придет! Как же! Его хитрую рожу за версту видно было, а ты от любви ослепла! Правда, Абби? – спрашивает мама мастифу и треплет ее по холке. – Наша глупышка Варя попалась на удочку очередного проходимца.

Но Абби мои проблемы до лампочки. Она только глубже зарывает нос в лапы.

– Он не проход-и-и-и-мец…

– Как ты могла хорошую работу в банке бросить?

– Так н-а-а-а-до. Сережа сказал, что мы, как только поженимся, будем жить в Испан-и-и-и…

– На твои деньги?

– У Сережи временные трудности. Я хотела помочь.

– Идиотка! И как я родила такую глупую и доверчивую дочь?

– Я не гл-у-у-у-пая. У меня красный дипл-о-о-о-м…

– Не хочу больше слушать это нытье! – мама встряхивает кудряшками. Все современные женщины выпрямляют волосы специальным утюжком, а моя противоречивая мама, наоборот, завивает. – Все, хватит!

– Но он… как ты не понимаешь, он меня л-ю-ю-ю-бит. Подарки делает.

Я бросаю на стол ключи от машины, которые сжимаю в вспотевшей ладони. На брелоке написано «Мерседес-Бенц». Название расплывается: слезы градом катятся по лицу.

– Тогда сам он где?

– Н-не знаю…

Я действительно не знаю.

Мы встречались уже три месяца и собирались пожениться. Сегодня Сергей должен был прийти к нам на ужин и сделать мне официальное предложение, но неожиданно пропал. Мы договорились на шесть часов вечера, но сейчас уже восемь, а жениха все нет.

Час назад позвонили в дверь. Мы воспряли духом. Я побежала прихорашиваться, а мама выглянула в коридор и обнаружила на коврике брелок ключей от машины. Я сразу догадалась, что это привет от жениха, и буквально расцвела: решила, идиотка, что это такой предсвадебный сюрприз.  Выскочила на лестничную клетку – никого.

Странно, где же он? 

И вот теперь телефон в моей руке раскалился от многократных вызовов любимого, но жених по-прежнему не брал трубку.

– Ладно, не реви. Жалко, что ужин остыл, – Мама косится на праздничный стол, накрытый для дорогого гостя. – Пойдем, машину посмотрим. С блудливого козла, хоть шерсти клок.

– Он не блудл-и-и-и-вый…

Я вытираю мокрые глаза, сморкаюсь и встаю с дивана. Не понимаю, что случилось, но соглашаюсь с мамой: слезами проблему не решить. Надо действовать.

Мы спускаемся на первый этаж и выходим из дома. У подъезда стоит роскошный черный кабриолет с открытым верхом. Кремовые сиденья из натуральной кожи золотятся в лучах заходящего солнца.

Я растерянно хлопаю глазами. Сергей говорил, что у него трудности с деньгами, а тут это… чудо.

Сердечко вспархивает, как весенняя птичка: так приятно ошибиться в своих бредовых предположениях! Я гордо смотрю на маму, та тоже счастлива, проводит ладонью по капоту и зажмуривается от удовольствия.

Вокруг толпятся соседские мальчишки. Бабульки разглядывают этот шедевр заграничного автопрома и качают головами.

– Слышь, Татьяна, это чья же такая будет? – спрашивает наша соседка.

– Жених Варе подарил, – отвечает мама. В ее голосе слышатся горделивые нотки.

– Ой, ли?

– Да, это моя машина.

Я показываю брелок и демонстративно нажимаю на кнопку. Легкий щелчок, и двери открываются.

Встряхиваю волосами, окидываю томным взглядом зевак и опускаюсь на сиденье водителя. Настоящая леди, сама элегантность и женственность за рулем крутой тачки.

– Мама, давай покатаемся, мозги проветрим.

– А то!

Мама садится рядом и с вызовом смотрит на соседок, словно говорит: «Любуйтесь, завидуйте!»

Я завожу мотор и трогаюсь с места…

– Варь, а Варь, так и поедешь с открытым багажником? – доносится удивленный возглас.

Оглядываюсь. И правда: крышка торчит вверх. Вот незадача! И чего она отвалилась?

Выхожу из машины, огибаю ее. Передо мной к багажнику прошмыгивают мальчишки. Заглядывают, отшатываются, словно привидение увидели, а потом с выпученными глазами и с визгом несутся врассыпную.

Что такое? Наклоняюсь сама и… застываю от ужаса: на коврике, свернувшись в клубок, лежит человек с окровавленной головой.

Первая мысль, что это Сергей, сразу пропадает. На жениха лежащий неподвижно мужчина совершенно не похож.

– Там труп! – несется по двору оглушительный крик.

– Где? Где труп? Покажите!

– О боже! Мамочки мои!

– Вызовите полицию!

– И скорую!

Я слышу возгласы, но стою неподвижно, согнулась буквой «зю», не могу осмыслить происходящее.

Бабульки срываются со скамейки и окружают меня. Мама тоже выбирается из машины.

– Пипец! Варьк-а-а-а! Ты в какую задницу влезла?

– Н-не знаю, – заикаюсь от ужаса я.– Что делать-то, а?

– Посмотри, может, он еще жив.

Я тяну трясущиеся пальцы к запястью парня, отодвигаю рукав рубашки, пытаюсь нащупать пульс, но ничего не чувствую. Меня колотит от страха и адреналина, бушующего в крови.

– Жив?

– Н-не знаю….

– Вот дуреха, заладила. Теплый хоть?

– К-кажется.

– Так, проверь еще раз!

Я касаюсь руки мертвеца, и… он хватает меня. Взвизгиваю, ударяюсь затылком о крышку и отскакиваю в сторону. Мозг, кажется, взорвется от боли.