ГЛАВА 1

– Ты даже не пытаешься, – дразню я.

Низкий рокот прокатывается по небу. Он становится всё ближе.

– От меня не спрячешься, – я крепко жмурюсь, – я тебя везде узнаю.

Громыхающий двигатель ревёт в ответ. Земля сотрясается от его приближения.

– Попался! – С улыбкой восклицаю я. С приближением этого непринуждённого рокота волоски у меня на шее встают дыбом. Он становится всё ближе. Ближе. Ближе. И вот, когда он проносится у меня над головой, я кричу:

– «Норт Американ П-51 Мустанг»1!

Я открываю глаза ровно в тот момент, когда пилот заходит над посадочной полосой.

– Так и знала, – ликующе сообщаю я небесам.

Сидя на откидном верхе своего автомобиля, я наблюдаю за тем, как пилот ловко сажает самолёт на аэродроме через дорогу. Скрежет шасси возвещает о том, что они оба, и лётчик, и его машина, в безопасности достигли земли. Небеса снова затихают.

Вздохнув, я открываю свой древний термос и делаю глоток всё ещё слишком горячего чая. Его тепло растекается по горлу. Я доедаю последние кусочки тоста с джемом, храбро пережившего многочасовую поездку, и плотнее закутываюсь в плед. Там, откуда я родом, этого обычно достаточно, чтобы справиться даже с самой ранней утренней прохладой, но сегодня даже в пледе всё равно мёрзну. Мне ещё придётся привыкнуть к более холодной погоде Колорадо.

Затем я ощущаю вибрацию в груди даже прежде, чем слышу в небесах. Облака вдали разрывает ещё один великолепный рокот.

Я закрываю глаза, наклоняюсь вперёд и прислушиваюсь. В моей жизни нет более счастливого времени, чем то, когда я сижу на откидном верхе своей машины, закутавшись в это самое одеяло, вооружившись термосом горячего чая и бутербродами с джемом, и прислушиваюсь, как взлетают и садятся самолёты. Может, сейчас пейзаж вокруг меня и изменился, но эти звуки въелись в моё естество так же глубоко, как мелодия любимой песни.

– «Пайпер Саратога»2! – с благоговением шепчу я. Я открываю глаза, когда маленький самолётик проносится над головой, и улыбаюсь. Я снова права.

Я проверяю часы. Всё ещё очень рано. Слишком рано. Но я не могу больше ждать. Я ждала всю жизнь. И теперь, когда этот день наконец настал, я больше не могу сдерживаться.

Мне до сих пор кажется, что я сплю.

Моя давнишняя мечта превратилась в призрачную цель, о которой я не рисковала говорить вслух. Но затем с каждым шагом, с каждой проверкой почтового ящика, с каждым заявлением, с каждым эссе, с каждым рекомендательным письмом, с каждым сданным экзаменом, с каждым пришедшим по почте конвертом я, затаив дыхание, гадала, действительно ли я получу возможность стать тем человеком, которым всегда себя представляла.

А затем пришло письмо. И письмо обернулось обещанием. А обещание преобразилось в обведённый красным день календаря. А красный день календаря превратился в список вещей, которые нужно взять с собой. А список вещей, которые нужно взять с собой, вырос в бесформенную груду одежды на моей кровати, которая ну никак не поместилась бы даже в самую вместительную дорожную сумку. После эта дорожная сумка загрузилась в багажник моего заправленного до краёв «мустанга». А заправленный до краёв «мустанг» увёз меня из родного города, который, как я всегда знала, не смог бы удержать меня навсегда.

Теперь заправленный «мустанг» стоит на обочине напротив небольшого аэропорта в Колорадо, давая мне возможность снова почувствовать себя собой в эти последние часы, оставшиеся до того момента, когда моя давняя мечта наконец-то обернётся реальностью.

Сегодня я начну обучение в академии ВВС США в Колорадо-Спрингс.

Я наконец-то смогу летать.

Четыре следующих года я буду прилагать все усилия, чтобы стать самым лучшим пилотом. Пилотом Дэнверс. Рядовым ВВС Дэнверс.

Рядовой ВВС первого класса Дэнверс. А как насчёт мастера-сержанта Кэрол Дэнверс? Или даже второго лейтенанта Кэрол Дэнверс? Нет… как насчёт: Капитан Кэрол Дэнверс, первая женщина-пилот истребителя ВВС.

Облачко возбуждённого дыхания вырывается в прохладный воздух. Я не могу больше ждать. Я изо всех сил закручиваю крышку термоса. Складываю салфетку, в которую был завёрнут бутерброд с джемом, и максимально аккуратно опускаю крышу «мустанга». Открываю багажник автомобиля и убираю туда одеяло, термос и салфетку. Я сдвигаю мою спортивную сумку и, снова и снова перетасовывая содержимое багажника, понимаю, что волнуюсь и нервничаю. Я одновременно и хочу, и не хочу оказаться там.

Я словно хочу очнуться от мечты всей своей жизни и понять, что не могу…

Нет.

Я была рождена, чтобы летать.

Я сомневалась во многих вещах, но только не в этой.

Заново преисполнившись чувством решимости, я захлопываю багажник.

Я подхожу к водительской дверце и нутром чую низкий рокот очередного самолёта. Я обхватываю пальцами дверную ручку «мустанга». Поющее гудение приближающегося самолётного двигателя волнительной вибрацией отдаётся в моём теле. Этот конкретный движок одновременно рычит и мурлычет. Он звучит одновременно восхитительно и угрожающе. И я в жизни своей не слышала более прекрасного звука. Я крепко жмурюсь и прислушиваюсь, не в силах в последний раз воспротивиться искушению. Это «Сессна»3? Ну, разумеется, нет. Но это и не новый самолёт, так что вычёркиваем все «Бичкрафты»4. «Маркетти»5? Нет. Это… Это мог бы быть старый «Райан ПТ-22»6, но… нет, не он. Я сильнее наклоняю голову, хмурю брови, а мой мозг тем временем лихорадочно перебирает все возможные самолёты, все двигатели, которые я когда-либо слышала. Наконец, я качаю головой и разочарованно рычу. Впервые за очень долгое время я не могу опознать самолёт.

Я заслоняю глаза от восходящего солнца и вглядываюсь в жёлтый биплан с сине-красными полосами. Пока самолёт проносится над моей головой, я запоминаю каждый восхитительный изгиб фюзеляжа, каждый хриплый рык мотора.

Я выясню, что это за самолёт.

Не открывая двери, я забираюсь на водительское сиденье – дверь сломана уже несколько месяцев – пристёгиваюсь и поворачиваю ключ в замке зажигания. Двигатель оживает, а я пробегаюсь глазами по записанному мною маршруту и сверяю его с потрёпанной картой. Прикусив кончик языка, я тщательно отслеживаю остаток пути. Чтобы добраться до цели, мне потребуется тридцать минут, и я всё равно буду там на два часа раньше, чем нужно. Я складываю мою помятую карту на пассажирское сиденье, включаю радио и начинаю деликатный процесс ручного поиска нужной станции, которая будет сопровождать меня в течение последнего получаса пути. Удастся ли мне вообще добиться нормального приёма на этих горных дорогах? – хороший вопрос.

И только я думаю, что отыскала многообещающую радиостанцию, которая проигрывает топ-40 музыкальных хитов, как мимо меня проносится чёрное размытое пятно, сопровождаемое огромным пылевым облаком, которое почти что поглощает меня. Я цепляюсь за ручку настройки радио и наблюдаю за тем, как размытое чёрное пятно ускоряется по свободному участку шоссе, а по пятам за ним гонится маленькая голубая «хонда». Любопытство окутывает меня, и я безошибочно чувствую, что здесь что-то не так.