Но даже со всеми столкновениями с Бьянки, и чисткой сортиров, и отжиманиями, и чёртовой пылинкой, и выговорами, и кругами вдоль плаца, и прохладным отношением со стороны других парней в звене, которые хоть и не достигают уровня Бьянки, но не то чтобы очень рады нас видеть, мы с Марией в конце каждого дня говорим о жизни среди облаков в качестве пилотов-истребителей военно-воздушных сил Соединённых Штатов. Эти разговоры помогают нам не сходить с дистанции, поддерживают нас в тонусе и фокусе.

Но что самое важное, они позволяют нам мечтать.

* * *

За завтраком Мария ставит свой поднос напротив меня.

Остальные кадеты глубоко поглощены беседой. Она делает первый глоток кофе. Я покачиваю в руках кружку с уже остывшим чаем и жду возможности вывалить ей всё, что узнала. Мария отрывает обёртку кекса, кусает его и в блаженстве закрывает глаза. Я подавляю смешок. Просто невероятно, какой вкусной становится обычная столовская еда, когда твоё тело благодаря бесконечным физическим упражнениям постоянно нуждается в калориях.

Сегодня последний день первого этапа базовой подготовки. Завтра мы отправляемся в Джекс-Вэлли11. Там, в дикой глуши, мы проведём три недели, по сравнению с которыми первые четыре недели покажутся нам детским садом.

«Не могу дождаться».

А сегодня? Сегодня полевой день.

Сегодня день, когда наше звено объединяет силы с кадетами со старших курсов и впервые наконец-то формирует полную эскадрилью. После этого все эскадрильи соревнуются друг с другом в самых разных дисциплинах, начиная от классического перетягивания каната, гонки с преследованием и эстафеты и заканчивая переноской брёвен и бегом на дальние дистанции.

Трибуны заполнятся семьями кадетов и руководством академии. Сегодня самый подходящий день, чтобы выпустить пар, повеселиться и показать, из чего мы сделаны.

– Там, куда мы отправимся, я буду скучать по этим кексам, – жалуется Мария. Мне удаётся подождать ещё целых три секунды. И да, я заслуживаю за это медаль.

– «Летающими соколами» заведует Дженкс, – говорю я, выкладывая информацию, на выяснение которой у меня ушло несколько недель.

– Тот парень, который «в эти дни они берут кого попало»?

– Ага.

– Что ж, вот незадача, – фыркает она.

– Да, но что, если мы придём первыми в поле? Мы станем «почётной эскадрильей» и…

– Даже если мы станем «почётной эскадрильей», это никак не изменит его мнения, – перебивает меня Мария, – она откладывает в сторону кекс и смахивает крошки с пальцев.

– Зато, может, как-то поколеблет его? Чуточку подвинет в нужном направлении?

Но Мария уже отрицательно качает головой.

– Если мы собираемся завоевать «почётную эскадрилью», то должны сделать это для себя, – говорит Мария.

– И, может быть… процентов на двадцать для того, чтобы утереть Дженксу нос, – вкрадчиво говорю я.

– Процентов на двадцать?

– Утереть нос – двадцать процентов, – подтверждаю я.

Мария кивает и делает глоток апельсинового сока.

– Так вот, Дженкс подходит к нам, чтобы сквозь стиснутые зубы поздравить нас с большой победой, и мы говорим: «Привет! Спасибо, капитан Дженкс. Мы, члены «почётной эскадрильи» и первый и второй кадеты этого курса соответственно…

– Соответственно, – эхом вторю я.

– Хотели бы подать заявки на вступление в вашу элитную эскадрилью «Летающие соколы» и в процессе, может быть, стать первыми женщинами в рядах пилотов-истребителей.

– Может быть?

– Прости, оговорилась… разрешишь мне жить дальше?

Пауза.

– Может быть, – соглашаюсь я.

– Но, чтобы попасть в «почётную эскадрилью», нам нужно мобилизовать коллектив.

Я обвожу взглядом Бьянки, Пьерра и Дель Орбе. Мария приканчивает последний кусок любимого кекса.

– Они последуют за нами. Победа есть победа.

Наша эскадрилья – «Агрессоры». Для сегодняшних торжеств мы надели светло-голубые футболки, пожалованные нам власть предержащими. Вокруг другие эскадрильи также готовятся к церемонии открытия. «Варвары» в оранжевом, «Кобры» в фиолетовом, «Демоны» в зелёном, «Палачи» в тёмно-синем, «Летающие Тигры» в красном, «Потроха» в бордовом и, наконец, «Адские Кошки» в жёлтом.

OK Чен и Резендиз рассказывают нам, как будет развиваться сегодняшний день, и напоминают, в каких мероприятиях мы принимаем участие. Я участвую в гонке с препятствиями, в том числе разнообразными преградами и прыжками в воду. Мария бежит на дальнюю дистанцию. Также она тянет канат. Пьерр и Дель Орбе входят в команду по перетаскиванию бревна, а мы с Бьянки бежим эстафету. У нас достаточно большая эскадрилья, и то, что мы с Марией участвуем в стольких мероприятиях, служит лишним подтверждением наших возможностей. Пока все выстраиваются для церемонии открытия, мы с Марией отводим Бьянки, Пьерра и Дель Орбе в сторону.

– В чём дело? – спрашивает Бьянки.

– Мы хотим сегодня победить, – поясняю я.

– Как и мы, – говорит Дель Орбе.

– Да, но у нас проблемы с командной работой, – замечаю я.

– Понимаете, к чему мы клоним? – интересуется Мария.

– Вы хотите, чтобы мы были с вами заодно, – отвечает Пьерр.

– Мы побеждаем – все побеждают. Мы проигрываем…

– Тебе вовсе не нужно так драматически замолкать на полуслове, – говорит Бьянки, когда я драматически замолкаю на полуслове, – мы всё поняли.

– Мир? – спрашивает Мария.

Бьянки, Пьерр и Дель Орбе переглядываются.

– Да, договорились, – отвечает Бьянки, и Пьерр с Дель Орбе согласно кивают.

– Отлично, – говорю я, но продолжаю сверлить Бьянки взглядом.

Воцаряется небольшая пауза, и, наконец, он спрашивает:

– Ты хочешь, чтобы я это произнёс, не так ли?

– Немножко, – признаюсь я.

– Да просто скажи уже, мужик, – говорит Пьерр.

Бьянки протягивает Марии руку.

– Мир, – говорит он.

Они пожимают руки.

– Мир, – отвечает Мария.

– Теперь я, – говорю я, протягивая руку.

Сначала Бьянки только качает головой. Затем он пожимает мне руку.

– Мир, – говорит он.

– Мир, – отвечаю я.

– Мир, – произносит Дель Орбе, обращаясь к Марии.

– Мир, – соглашается Мария.

– Мир, – говорю я Пьерру.

– Довольно. Это… это просто нелепо, – говорит Бьянки, хотя на губах у него играет лёгкая улыбка.

– Построиться! – вопит Чен, и мы разбегаемся.