Я успела забыть, каково это – быть настолько одинокой.

Все десять дней зимних каникул я провела за рулем. Колесила мимо покосившихся домишек в нашей округе, мимо разместившихся неподалеку особняков, потом нарезала круги в сторону гор и обратно по холодной плоской равнине. Каталась взад-вперед вдоль реки Скулкилл и по всему Делавэру, врубала радио и громко пела. Мне нужно было слышать чей-нибудь живой голос, а выбирать особо было не из кого – я или снова я.

Но теперь все позади, бреду к школе со стоянки и счастлива, что я здесь и каникулы закончились. Понимаю, каникулы вроде как принято любить, но мне было очень одиноко, будто я лечу в безвоздушном пространстве и ничто не связывает меня с землей.

В кармане звонит телефон. Выуживаю его – сообщение от Райана (я с ним еще не виделась, он вернулся только сегодня ночью): У меня есть для тебя кое-что из Вермонта. И через секунду еще одно сообщение: Это не герпес.

Пишу в ответ: Хорошо, а то было бы неловко, если бы мы оба приготовили один и тот же подарочек.

Нажимаю замерзшим пальцем ОТПРАВИТЬ. От улыбки в воздух выплывает облачко пара.

Вхожу в классную комнату. Там сидит Криста, и вид у нее такой, будто уже не дождется, когда же я приду.

– А вот и Джун, – говорит она. Глаза полузакрыты, и на ней очки в красной пластмассовой оправе, а не привычные линзы. – Как думаешь, с точки зрения медицины возможно страдать от похмелья со вторника? Прошло уже целых два дня! – Криста убирает со стола свою оранжевую сумку, чтобы я села рядом.

– Учитывая все обстоятельства? Да, похоже, это вполне вероятно, – говорю я.

Она ухмыляется, словно ей сделали комплимент.

Во время каникул я не только разъезжала по округе, но и побывала на одной вечеринке, дома у парня Кристы, что довольно странно – ведь мы с ней не близкие подруги, ничего такого. Правда, в школе иногда болтаем. Впрочем, причина, скорее всего, в том, что у нас обеих не слишком большой выбор. Когда пришла эсэмэска с приглашением, я уже столько дней страдала от одиночества, что сразу согласилась.

Рэйдер, парень Кристы, живет в получасе отсюда, на окраине Филадельфии, в убогой квартире, которую снимает вместе с друзьями. Он старше нас, как и его друзья, некоторым уже за двадцать. На вечеринку собрались в основном парни, и в квартире было жутко накурено. Когда я пришла, Криста, изрядно окосевшая, поднималась в спальню к Рэйдеру. Все парни обернулись и принялись меня рассматривать. И я сообразила, почему меня пригласили – не для нее, а для них. Весь вечер я провела, подпирая стенку, ни с кем не разговаривала, а смотрела по сторонам, как будто это кино.

– Рэйдер попросил у меня твой номер телефона для Баззи, – говорит Криста и трет глаза.

Понятия не имею, кто такой этот Баззи. Может, долговязый, который то и дело сновал в ванную, шмыгал носом и сморкался? Или тот, с татуировкой A S S S на пальцах, или другой, в бархатной рубашке, который все время спрашивал, не хочу ли я его потрогать (я не хотела), и попытался опрокинуть в аквариум стопку с текилой (мне удалось ему помешать).

– У меня есть парень, – говорю я.

– Да ладно! Парень?! Кто это?

– Райан Фиске.

Криста приподнимает брови. Думает, я ее разыгрываю.

– На самом деле, – киваю я.

Она наклоняет голову набок.

– Ни хрена себе.

Пожимаю плечами. Меня не удивляет ее реакция. Мы с Райаном вместе уже больше года, но никто об этом не знает. Думаю, мы не очень-то похожи на влюбленную пару.

– Никогда бы не подумала, что у тебя такой… такой нормальный парень. – В устах Кристы «нормальный» звучит как оскорбление.

– Ты же его не знаешь, – отвечаю я. Хотя, если честно, он действительно нормальный. И это здорово.

Райан из тех, кто легко, не прикладывая усилий, входит в любую компанию. Он везде чувствует себя как дома. Райан высокого роста и хорош собой; даже если это не твой тип, он тебе понравится.

В нем есть всего понемногу – и думаю, дело именно в этом. А я… Не знаю, какая я. Наверное, большинство людей обо мне вообще не думает, и это меня вполне устраивает.

– Надеюсь, он хотя бы тайком изредка чудит, – бросает Криста. А потом подмигивает и тихо стонет. – Мои глаза еще не готовы активно моргать.

И тут раздается объявление:

– С добрым утром, учащиеся и преподаватели Норт-Орчарда. Прошу вашего внимания. – Это Грэм, заместитель директора. Какой-то странный у него сегодня голос. Я выпрямляюсь и обращаюсь в слух. – С глубокой грустью и тяжелым сердцем должен сообщить прискорбную новость. Во время каникул ушла из жизни одна из учениц нашей школы. – Он делает паузу, чтобы откашляться. Я перестаю дышать. Думаю, все остальные тоже. Ведь это мог быть любой из нас. – Вчера ушла из жизни ученица одиннадцатого класса Делия Коул. Если кому-то нужна помощь или беседа, обращайтесь к мисс Диарборн и мистеру Финли или к другим членам школьного совета. Дверь моего кабинета тоже всегда открыта. В это трудное время в наших мыслях и молитвах мы вместе с друзьями и близкими Делии Коул.

Раздается щелчок и наступает тишина, а потом начинает трезвонить школьный звонок. Занятия начались.

Моя голова словно отделяется от тела. Поднимается в воздух и плывет к двери, а я следом за ней.

– Он даже не сказал, почему она умерла, – шепчет кто-то. – Что случилось? – В голосе звучит недоумение, как будто в смерти Делии есть что-то невероятное.

Зато я легко могу представить массу способов, какими Делия могла умереть. Может, поднялась на старый заколоченный мост у водохранилища и пошла по полусгнившим доскам мимо знака ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН! А может, залезла на крышу поглазеть на полнолуние и ходила по краю, хотя все умоляли ее не делать этого. Может, переходила дорогу с закрытыми глазами (ей нравилось делать это на «слабо»), и последнее, что она запомнила, это вой сирены, выброс адреналина и слепящий свет.

Райан встречает меня за дверью. Мы смотрим друг другу в глаза. Он стоит, словно примерз к месту, не мигая, и не знает, что делать с лицом. А я тоже не знаю, что мне делать со своим лицом, словно оно мне больше не принадлежит. Иду к Райану, и он притягивает меня к себе. Руки у него сильные и теплые, как всегда, только сейчас я их почти не чувствую.

– Это… – выдавливаю я и замолкаю, потому что в голове больше нет никаких слов, ничего, пустота.

– …полный бред, – подхватывает Райан и качает головой. И тут я соображаю, что мы оба в первый раз за целый год говорим о Делии. Я знала, что, когда рано или поздно мы наконец-то заговорим о ней, это будет странно.

Идем по кампусу, до входа в Английский корпус, где у меня лекция. Райан наклоняется и снова обнимает меня. Нейлон его куртки приятно холодит щеку.