Фенек

Тьма говорит на кошачьем

Ее взяли в дом еще котенком, маленьким комочком темноты, из которого светились два ярких глаза-один зеленый, а второй голубой.

— Ууу, какое, — умиленно протянул папа и попытался погладить. Тьма пшикнула, показав вампирьи зубки.

У, какое. — отдернул он руку. — Злое. И зачем нам такое счастье? — глянул он на замерших у порога детей.

— Она добрая…

— Красивая…

— Миленькая…

….и соотношение блох к массе тушки 5 к 1-печально покивал формальный глава семьи. — Ладно, отмоем-откормим. Но в следующий раз предупреждайте о возможном пополнении семейства.

Мама тоже ничего против не имела, более того, помогла детям отмыть блохастика и найти пипетку для выкармливания из зверя маленького зверя покрупнее.

Назвать кошечку Тьмой из-за внешнего вида согласились дружно, лишь мама покачала головой и сказал, что в доме стала еще на одного вассала Сатаны больше.

Тьма росла, как и все обычные котята, то-есть гонялась с одинаковым энтузиазмом и за ленточками, и за бабочками, спала где только вздумается, и с удручающей регулярностью роняла со стола вазы с цветами. Мама ее за это гоняла, но не очень яро, а папа показательно ставил вазы на место и пшикал на Тьму водой из-под крана. Тьма шипела, как раскаленная сковорода, и пряталась под диван. Тогда папа садился на диван и начинал рассуждать о тщетности бытия, бессмысленности опрокинутых ваз и о том, как это влияет на политику в Китае. Тьма пыталась закрывать уши лапками и шипела, временами начиная бормотать что-то на кошачьем, и тогда казалось, что под диваном происходит что-то воистину сатанинское.

— Ути какая, — умилялись гости. — Можно погладить?

— Можно-отвечала мама. — Два раза. Сначала правой рукой, потом левой.

Некоторые гости понятливо кивали и убирали руки за спину, от греха подальше, а некоторые нет.

— Я с кошками лажу, — гордо заявлял очередной кошатник, и нагибался поближе. — Кошки меня любят и уважают.

Мама понимающе кивала и шла на кухню-доставать зеленку и пластыри. Через полминуты, иногда-минуту, следом приходил гость, баюкая руку, рассеченную на тыльной стороне ладони.

— Бешеная какая-то. — заявлял кошатник. — Кошки меня любят. А это не кошка, а исчадие Ада какое-то.

Тьма фыркала из другой комнаты и бормотала под нос неприятные для гостя эпитеты.

Зима сходила на нет, и дети приняли решение выводить Тьму во двор погулять. Для этой операции были куплены шлейка, поводок(выдерживает нагрузку до 60 кг) и вкусняхи, потому что погладить себя Тьма давала, а что-то одеть на себя-ни за что. Как выяснилось, одеть на Тьму шлейку, в отличии от тех же кукольных платьев, не так и сложно. Проблема была удержать поводок. Тьма, казалось, даже не заметила, что на поводке повисли двое детей, общей массой килограмм на 60-те самые, на которые он и рассчитан. Только когда они застряли в проходе на кухню, Тьма оглянулась и подпрыгнула от удивления, заставив детей выпустить поводок. Секунду подумав, аккуратно подобрала поводок и положила под ноги детям. Мол, хотите прогулку-будет вам прогулка.

На улице Тьма повела себя цивилизованно, то есть чинно обнюхала скамейку и куст сирени, ради приличия погналась за листиком, посидела на дереве и спрыгнула на руки детей, намекая на завершение банкета.

Постепенно Тьма начала гулять сама. Все реже и реже ее можно было заметить на подушечке дивана, все чаще и чаще ее можно было встретить на улице, где она гоняла воробьев или рассматривала что-то, видимое лишь ей. Пару раз и взрослые, и дети замечали, как Тьма сидит в окружении дворовых кошек, и, кажется, что-то им рассказывает.

— Коуч ведет, — заявил папа, только взглянув на это собрание. — Как найти мотивацию для ловли мышей, как быть сладеньким толстым пирожочком, если тебя кормят только “Кит-катом”, и еще много других “как”.

Коучи Тьма проводила не то чтобы часто, но даже людям было заметно, что после них она не в настроении, хоть и пытается это скрыть. Подходила, терлось о ноги, ради приличия раскусывала пару корминок и шла отсыпаться в каком-нибудь темном уголке.

В конце весны семейство приняло решение провести очередное лето на даче. Так как Тьму оставить было некому, ее взяли с собой. В переноску посадить этот верткий комочек меха не представлялось возможным, поэтому папа просто открыл дверь машины и запустил ее, авось сама разберется. Тьма разобралась. Без видимых усилий подвигала ручник вверх-вниз, встала лапками на руль, и запрыгнула на спинку водительского сидения.

— Слезай, кошатинка,-сказал папа. — Нам ехать надо.

Тьма бросила на него не сулящий ничего хорошего взгляд разноцветных глаз. Папа потянулся к пластиковой бутылочке с водой, но Тьма оказалась проворнее. В воздухе мелькнула черная лапа, и бутылка в в руках папы разделилась на две половинки с рваными краями.

— Ладно, поедешь сверху. — вздохнул он. — Пояснила ты предельно доступно, правда, салон теперь весь мокрый. У тебя-совесть-то есть?

Тьма промолчала. Хотя папа уже бы и не удивился, если бы она вдруг заговорила. От этого зверя всего можно ожидать.

Дача была не то что бы в глуши, но и людным их поселок назвать было нельзя. Так, две семьи с детьми, чета добрых старичков, и набожная бабушка, при встрече крестившая всех и каждого, одним своим видом напоминая, что раскаятся еще не поздно. При этом бабушка была ярой сплетницей, и, что бы было с кем перемыть косточки всем подряд, она ходила по гостям не переставая. Вот и сейчас, как только их машина остановилась, сквозь поле к ним заспешила одинокая фигурка в косынке.

— Смотри, жена, — улыбнулся папа-Там тебе баул свежайших сплетен несут, доллар за кило, дайте десять.

— Не дразнись. — одернула его мама, но все равно не смогла сдержать улыбку. Соседку она уважала и жалела. И потом, соседка никогда не отказывалась посидеть с детьми и почитать им книгу(то, что книгой была иллюстрированная Библия, роли не играло).

Бабушка тем временем подкралась поближе и неожиданно вынырнула из пшеницы прямо перед мамой с детьми.

— Ааах, — с ходу умилилась бабушка, сотворив крестное знамение. — Какие щечки приехали! — это детям. — Какая красавица, это маме, — господи Иисусе!

Тут старушка заметила Тьму.

Тьма сидела, подобрав лапки и обвив их хвостиком-этакая статуя идеальной кошки, только глаза сверкали.

Старушка улыбнулась и начала крестить Тьму. Тьма пшикнуа, распустившись практически вдвое, и подалась назад. Старушка продолжала действие. Тьма задергалась, будто пыталась сорвать с себя невидимую сеть. Полыхнуло зелено-голубым, и в стороны от Тьмы разлетелось вещество, похожее на серебряную проволоку.

Никто не стал поднимать