Мусульманские страны на пороге XXI в. Власть и насилие (сборник)

Реферативный сборник

Москва, 2004

Серия «Проблемы общественного развития стран Азии и Африки»

Центр научно-информационных исследований глобальных и региональных проблем

Отдел Азии и Африки

Редактор-составитель и ответственный редактор сборника — канд. ист. наук А. И. Фурсов

ISBN 5-248-00199-4

© ИНИОН РАН, 2004

Предисловие

Настоящий реферативный сборник посвящен проблематике власти и насилия в мусульманском мире. Он находится на стыке трех важных направлений работы Отдела Азии и Африки ИНИОН РАН. Первое — анализ научной литературы, посвященной историческому развитию афро-азиатского мира в XX в. вообще и на рубеже XX–XXI вв. в частности (выпущенные в последние годы сборники по Японии, Юго-Восточной Азии, арабо-мусульманскому миру, Африке). Второе — научно-информационное исследование власти и насилия в афро-азиатском мире в XX в. (РС «Афро-азиатский мир в XX в.: Власть и насилие». — Вып. 1. М.: ИНИОН РАН, 2000. — 136 с.; Вып. 2. — М.: ИНИОН РАН, 2000. — 192 с.). Третье — научно-информационный анализ того, что происходит в конце XX в. в мусульманском мире (РС «Арабо-мусульманский мир на пороге XXI в.» — М.: ИНИОН РАН, 1998. — 195 с.).

Значение арабо-мусульманского историко-культурного региона постоянно возрастало во второй половине XX в.: нефть, арабо-израильский конфликт, с 70‑х годов — исламский фундаментализм, террор исламистов. События 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке изменили ситуацию как в мире в целом, так и в арабо-мусульманском мире, обострив и еще более запутав в нем клубок властных отношений в «пятиугольнике»: «Запад как центр мировой власти — его спецслужбы как активные проводники этой власти — деванийя как арабское квазимировое "правительство" — государственная власть в арабо-мусульманском мире — экстремистские (террористические) организации исламистов».

С учетом сказанного выше мы и определили содержание и композицию сборника. Будучи посвящен проблеме власти и насилия в мусульманском мире, сборник делится на две части. В первой представлена научная литература, отражающая развитие ситуации в мусульманском мире (главным образом, на Ближнем Востоке, в арабских странах) и проникновение исламистских экстремистских организаций в Западную Европу и другие части мира, политические и оперативные «игры» различных спецслужб (главным образом, американских) по этому поводу в конце XX в. Вторая часть посвящена ситуации, возникшей в мусульманском мире после 11 сентября, анализу перспектив и возможных вариантов развития событий.

А. И. Фурсов

До 11 сентября 2001 г.

Дель Валь А.

Исламизм и Соединенные Штаты: Союз против Европы

Книга французского исследователя А. дель Валя посвящена совместному наступлению на интересы Европы двух весьма разных сил — мирового исламизма и США.

В настоящее время мусульманские пропагандисты и западные исламоведы противопоставляют исламизм исламу. Первый они представляют как движение фанатиков, составляющих в исламе ничтожное меньшинство, — нетерпимых «ложных мусульман», политизирующих религию. Второй же, по их словам, — «умеренный», или «подлинный», ислам. Такое противопоставление, считает дель Валь, не выдерживает критики. По его мнению, исламизм на самом деле и есть чистый, классический ислам, поскольку эта религия — в принципе религия власти, которая повсеместно утверждается путем насилия.

Рассматривать религию Мухаммада как простую набожность, замыкающуюся в сфере частной жизни и семьи, — значит проявлять интеллектуальную близорукость и острый западоцентризм. Исламисты — вовсе не «еретики» или экстремисты, искажающие послание Корана. Жизнь их Пророка служит для них ярким образцом истинно исламского поведения. В частности, Мухаммад подал своим приверженцам пример игры на противоречиях своих врагов. Сначала Пророк заключил союз со всеми религиозными общинами Ясриба (ставшего Мединой) — евреями, христианами, политеистами — против общего врага, т. е. Мекки. Представителям всех общин были даны равные права. Однако после того, как Мекка была завоевана, Пророк перестал считаться с бывшими союзниками и объявил им войну. Так и в наше время исламисты (иранский аятолла Хомейни, тунисский шейх Ганнуши и др.) сначала пользовались гостеприимством Европы и ее свободой слова, в которой им отказывали их собственные страны, а затем резко выступили против «безбожного» колонизатора-Запада. Коран вообще учит мусульманина никогда не чувствовать себя быть чем-либо обязанным неверному.

Первые четыре века ислама были периодом интенсивной интеллектуальной жизни его адептов, периодом, когда были «открыты ворота иджтихада» — права компетентного факиха (знатока права) выносить собственное решение по вопросам общественной жизни. Однако, к несчастью для мусульманского мира, с V в. хиджры «ворота иджтихада были закрыты»: в своих решениях богословы были обязаны руководствоваться решениями по тем или иным вопросам одной из сложившихся к тому времени четырех суннитских правовых школ. С того времени широкомасштабные нововведения в суннитском исламе прекратились.

Попытку реформировать ислам предприняли в конце XIX в. представители салафитского течения Дж. аль-Афгани и М. Абдо. Последний именно в «закрытии ворот иджтихада» видел причину упадка мусульманской цивилизации. Салафиты стремились приспособить ислам к идеям материализма и лаицизма. Мусульманский мир, считает дель Валь, стоял на грани философского и интеллектуального сдвига, сравнимого с тем, который позволил Европе стать наиболее технологически развитой цивилизацией в мире. Обретение мусульманским миром психологических и интеллектуальных средств, с помощью которых он мог бы устранить отставание от Запада, не входило в планы доминировавших тогда держав. Речь идет о Великобритании, которая (в отличие от Франции) не передавала свои научные знания колониальным народам, и ее наследнике США. Обе торговые державы-талассократии имели целью экономическое завоевание мира, а их важным орудием был коммунализм. Поэтому с конца XIX в. они стали поощрять самые обскурантистские и антисветские исламистские движения, чтобы нанести поражение салафитам (с. 44).

Мусульманам-реформаторам существенно помешали два обстоятельства. Во-первых, для мусульманской традиции характерен консерватизм. Их противники панисламисты умело использовали ту же риторику, к которой прибегали реформаторы. Во-вторых, фундаменталисты не упускали случая обвинить салафитов в непоследовательности: те стремились бороться с господством Запада путем придания обществу более светского характера (en se laїcisant), что оборачивалось оксидентализацией ислама. В результате реформаторские движения были дискредитированы в моральном, религиозном и политическом отношениях.

Дель Валь подчеркивает коренное отличие ислама от христианства в вопросе о власти. В христианстве существует четкая грань между землей и небесами. Иисус сказал: «Кесарю — кесарево, Богу — Богово», и в этой идее — исток развитой протестантами светской мысли, породившей политическую философию либерализма и понятие прав человека. Иными словами, идеология лаицизма была изначально заложена в христианской религии. Прямо противоположна ситуация в исламе: повиновение политической власти священно, поскольку оно равносильно повиновению Аллаху. Поэтому