Ольга Хелен

Лисьи сказки

Лис и браконьер

Неподалеку от леса располагался дом с заросшим садом и высокой оградой. Алексис часто прибегал к диковатого типа саду, обожая дразнить привязанных собак. Он мог кататься у них на виду на траве, делая при этом максимально довольный и изнеженный вид, запрыгивать на ограждения и оттуда смотреть с невинным любопытством вниз, а мог даже пританцовывать, балансируя на низких крышах подвалов. Хитрый и веселый лис знал: пока собака на привязи, будь она самой огромной и бешеной из всех, которых ему приходилось встречать в жизни, она не представляет для него никакой опасности.

Здесь нужно заметить еще один, довольно любопытный и забавный отчасти факт: Алексис НИКОГДА не воровал у людей. Не то, чтобы он считал это бесчестного рода занятием, просто ему это было неинтересно и ненужно. К людям он забегал из чистого любопытства и желания встретить кого-то или что-то новое неизведанное для себя. Именно так он и познакомился с Джеймсом. Домашних кур и уток он тоже никогда не трогал – ему было достаточно источников разнообразной и богатой пищи в Бэкингемском лесу. Он даже иногда умудрялся общаться с некоторыми птицами, если находил их интересными собеседниками. Правда, домашние куры, болтавшие то и дело о бытовой жизни, казались ему скучными. Зато бойкие уточки, те, которые не сидели днями и ночами на берегу, а те, что плавали и ныряли, иногда очень смешили и развлекали его своими рассказами о перелетах и всегда новых историях. Он даже знал некоторых из них поименно, и мог узнавать по голосу. Поэтому можно было с уверенностью сказать, что Алексис приходил к людям отдыхать, когда они об этом даже не подозревали. Но в один из дней привычка навещать заросший в чисто английском стиле сад временно, но довольно резко перевернула его жизнь.

Один из псов, бывший ранее на привязи, стал казаться хозяевам старым и уже не пригодным для дневной службы. Поэтому его освободили и оставили в конуре на правах пенсионера: он также продолжал следить за порядком, но основную работу выполняли уже более молодые и сильные псы, многие из которых были привезенными с дальнего севера потомственными щенками хаски. Старый пес не был на них обижен. Но иногда, несмотря на преклонный возраст, в нем могла заиграть горячая охотничья жилка, и он выходил поддержать молодых в перелае, ночном вое на луну или сигналу о том, что к дому идет незнакомец. Старого пса звали Барни. Он часто заседал в конуре, наблюдая за двумя молодыми и крепкими хаски с забавными прозвищами Кекс и Хлеб, которые часто бесились, когда видели дразнившего их Алексиса.

И вот в один из дней эти трое решили провести хитрую, немного жесткую операцию, чтобы поймать игривого и любопытного лиса.

Кекс и Хлеб были жутко злы на Алексиса: за последние несколько дней он немало потрепал им нервы, при этом сам об этом даже не подозревал. Барни более спокойно относился и к лису, и к его похождениям, но отговаривать от решения молодых и горячих псов не стал. Он видел, как их светло-голубые глаза, выдававшие диковатую породу, горели злым огнем. Да он и сам, честно признаться, побаивался Кекса и Хлеба.

– Давай разберем этого рыжего хитрюгу на запчасти, – предложил Кекс, рыча и дрожа от бешенства. Из их пары он был самым молодым.

Более спокойный, но такой же легкий на расправу, Хлеб ответил:

– Мы его поймаем. И заставим раз и навсегда забыть это место. А иначе…

– Иначе? – предвкушая расправу, переспросил Кекс.

– Иначе от этого лиса не останется мокрого места, – утвердительно рыкнул Хлеб.

Если бы Алексис слышал их разговор, он бы точно больше никогда сюда бы не пришел. Но, увы, он не знал обо всем происходящим. Когда-то, пару недель назад, его лучший друг Джеймс предупреждал лиса, с целью отвадить его от новой привычки:

– Фокси, там стало не так безопасно. У хозяина дома, Генри, теперь двое новых чистопородных хаски. А злости этим ребятам не занимать. Прошу, не ходи туда больше.

– Но ведь они тоже на привязи! Фыр, – отвечал, весело виляя хвостом, Алексис, – Они мне не опасны! Но спасибо, что предупреждаешь.

– Надеюсь, ты окажешься прав, – неуверенно заметил Джеймс, – Но я что-то сомневаюсь в этом.

И сомневался умный такс недаром.

Тем роковым днем, когда Кекс и Хлеб решили осуществить свой план, один из их банды, вымолил, скулив, как щенок и делая максимально добрый вид, у хозяина свободу на более продолжительный срок во время прогулки. А вернувшись в конуру, Кекс (поскольку это был именно он) решил подготовиться к следующему дню: он обменялся с Барни ошейниками. В итоге получилось, что старый пес снова очутился на привязи, а молодой хаски был теперь на нелегальной свободе. Барни не спорил, будучи вовлеченным в их план, он даже не пытался возражать – ведь он боялся Кекса и Хлеба, но при всем при этом ему стало внезапно до боли жаль молодого лиса, которому эта банда уготовила зловещую кару. Но он ничего не мог поделать.

На следующий день, часам к одиннадцати утра, по своей привычке, около сада появился сияющий Алексис. Он был еще радостнее, чем обычно, поскольку прошлым вечером у него вновь было свидание с Искоркой. Пританцовывающей походкой он, как и обычно, направился к плетенной изгороди, где тоже любил часто бывать, вдыхая аромат росшего за нею винограда. Завидев издали свирепую морду Хлеба, сидящего в конуре, Алексис, улыбаясь так, как может улыбаться только такой обаятельный лис, как он, спокойно подошел ближе. Затем еще ближе. Потом он позволил себе необдуманную, но дерзкую фразу:

– Фыр, старина, ты и вправду похож на Хлебушек! Только немного просроченный и старый.

Хлеб зарычал, но не ответил ни слова. На какой-то момент в воздухе повисла гробовая тишина. Алексис, которому вначале было крайне забавно, прыснул от смеха, но потом его чуткая лисья интуиция начала подозревать неладное. Его заостренные уши, как маленькие антенны, начали двигаться, пытаясь уловить любой малейший шорох, выдававший опасность. И он не ошибся: сзади, около плетня, уже стоял, поигрывая мускулами, Кекс. Алексис почуял его запах явно и ощутимо. Однако он был хитер и далеко не глуп. Ощущая едва дрожащей от напряжения спиной близко стоящего хаски, Алексис решил притвориться, будто не заметил его.