В эту ночь Петьке не спалось.

Не спалось — и все тут. Он и с боку на бок повернулся. И подушку кулаком помял. И одеяло встряхнул. А сон как застрял где-то в скрипучих осинах под окном, так и сидел там.

Петька проверил, на месте ли тапочки. Один из них мирно стоял около ножки стола, а второй забрался на стул.

Никаких зацепок для сна…

И даже под кроватью никто не сидел, хотя мог бы давно завестись. Барабашка какой-нибудь. Или на худой конец крокодил. Петька был согласен даже на домового. Но под кроватью ничего, кроме пыли и чего-то сломанного, не лежало.

Петька вздохнул и закинул ноги на стену.

Если не спится, то надо считать до четырех. Максимум до полпятого. А тогда уже и спать можно не ложиться.

За стеной бормотал телевизор. Тихо так, неразборчиво. Сколько ни прислушиваешься, все равно слов не услышишь. Старший брат Димка считается уже взрослым. У него в комнате есть телевизор, и он может его смотреть хоть до полпятого, хоть до семи.

— Взрослые люди сами отвечают за свои поступки, — многозначительно сказал папа, когда увидел Димку после первой бессонной ночи у телевизора.

Тогда старший брат только начинал взрослую жизнь и смотрел телевизор за все недо-смотренное в предыдущие годы. Теперь он уже совсем взрослый и ограничивается смотрением телевизора часов до двух.

А Петьку гонят в постель в одиннадцать.

И где после этого ночует справедливость? Явно не у Петьки под кроватью.

Петька пошевелил пальцами ног. По ступням пробежали ледяные иголочки. Если сейчас резко опустить ноги и встать на них, то кровь прильет к пяткам и сильные ощущения минут на пять обеспечены.

Петька крутанулся через голову. Встал на ноги. Подошвы взорвались огнем. Он не удержался и упал на пол.

— Ты спать будешь? — раздалось из соседней комнаты.

Петька подождал, пока мир перестанет ходить вокруг него ходуном, и забрался обратно на кровать.

Конечно, когда тебе шестнадцать, ты весь из себя взрослый и можешь ругаться на маленьких. Но почему-то никто не догадывается, что в двенадцать лет люди тоже уже достаточно взрослые. И они могут не спать, когда не хочется.

Петька подпрыгнул пару раз на жесткой кровати. Просто так. Из желания показать, что в своей комнате он сам себе хозяин.

— Сейчас кто-то по шее получит, — авторитетно донеслось из-за двери.

«А ведь Димка и правда может врезать, — машинально подумал Петька, переставая скакать. — Если фильм хороший, то врежет обязательно. На секундочку отвлечется, а потом опять побежит смотреть. А если плохой, то так и будет ругаться через стенку».

Петька решил не проверять на своей шее качество фильма и уже собрался повторить эксперимент с переворачиванием подушки и своего тела с боку на бок, как вдруг ему показалось, что в комнате кто-то откашлялся.

Бывают такие моменты. Вроде все хорошо и спокойно. Ты лежишь или даже сидишь в своей комнате и глубоко убежден, что никого другого рядом просто быть не может. И вот у тебя рождается нехорошее предчувствие, что ты не совсем один. Что кто-то стоит за шторой. Или прямо у тебя за спиной. И сразу становится неуютно и тоскливо. И уже никакой безопасности вокруг, одна опасность. Из воздуха может выскочить рука с кинжалом и как даст по голове… Или вдруг монстр покажется… Тоже вдруг и тоже из воздуха.

Петька заметил, что не дышит, и закашлялся.

— Вот-вот, — подтвердила темнота в комнате, и кто-то явственно зашелестел страницами книги. — Продолжим.

— К-кто здесь? — Петька вначале произнес вопрос мысленно, решительно и твердо, но на деле, вслух, вышло весьма неубедительно. Да еще на первом слове он подпустил петуха.

Темнота вдруг загудела, треснула, словно кто-то настраивал сбившуюся волну приемника, а потом неизвестный снова прочистил горло и быстро забормотал:

«Однажды мама купила дочке магнитофон, но велела включать его очень осторожно. Потом мама ушла, а дочка осталась одна, включила магнитофон и начала танцевать. Ночью она легла спать, а окно оставила открытым. В полночь на подоконнике появился неизвестный и сказал: „Девочка, пойдем на могилу твоей сестры“. Девочка сказала: „У меня нет сестры. И никогда не было“. — „А это тогда чья могила?“ — спросил неизвестный и кивнул к себе за спину. Там было видно надгробие и свежий холмик могилы. Девочка подошла к окну, чтобы лучше рассмотреть, и увидела на надгробии свою фотографию. Девочка очень испугалась, пошатнулась, выпала из окна и разбилась…»

— Это что за бредятина? — прошептал Петька, и по спине у него пробежали неприятные мурашки. Все-таки не каждую ночь в полной темноте тебе рассказывают подобные истории.

Некто перевернул еще пару страниц и громко отпил воды.

— Или вот еще… — с готовностью начал он.

— Не надо еще! — завопил Петька, шаря рукой у себя над головой, где до недавнего времени жил выключатель. Но его там не оказалось. В панике Петька решил, что это засада, что его окружили со всех сторон и сейчас будут медленно пилить ржавой пилой на кусочки. — Не подходи! — закричал он. — Убью!

Он орал и орал… пока по глазам не ударил резкий свет.

Первое, что Петька увидел, когда проморгался, это не обещающее ничего хорошего лицо брата.

— В шкафу кто-то сидит! — тут же нашелся Петька и побежал в другой конец комнаты.

Хватаясь за ручки шкафа, Петька подумал, что делает это зря, но было уже поздно. Дверцы распахнулись. К ногам братьев свалились куртка, коньки, стопка футболок, две вешалки. Последними из шкафа выпали лыжи. Димка вздрогнул и тяжелым взглядом посмотрел на брата. Петька увидел в очках Димки свое кривое отражение и судорожно сглотнул.

— Издеваешься? — свистящим шепотом спросил Димка. — Давно по шее не получал?

— А чего сразу я? — Петька отпрыгнул обратно к двери. В крайнем случае всегда можно было добежать до комнаты родителей. — В шкафу кто-то сидел и книжку вслух читал! Страшилку какую-то. Я знаешь как испугался? Даже с кровати упал.

— Ты у меня сейчас снова упадешь, — грозно пообещал Димка.

— Дети, спать! — раздался голос папы, и телевизор в Димкиной комнате погас. — Пульт я забираю. Шнур тоже. Чтоб из вашего угла больше ни звука не раздавалось!

В душе Петька ликовал — без пульта и шнура Димка не сможет смотреть телевизор. Так ему и надо, нечего маленьким угрожать.

— Ну, Петюня, — мрачно пообещал старший брат, грозно раздувая крылышки носа, — это я тебе еще припомню. Понадобится тебе решить задачку или английский написать, я тебе такое напишу… Век не забудешь.

И он ушел, гордо подняв подбородок.

— Подумаешь, — Петька почесал затылок.