Аркадий Ровнер

ВЕЛИКИЙ ПОТОК

There is much which I have left out; much which I have not dared to tell.

Edgar Rice Burroughs[1]

Сны, которые несут освобождение

«Если хочешь уничтожить человека или культуру, уничтожь их сны. Именно это сейчас делается в глобальном масштабе».

Эти слова я услышал от пожилого американского писателя в день его рождения, который широко и шумно отмечался в одном из молодежных клубов даунтауна Манхеттена.

Две сотни подвыпивших и накуренных юношей и девушек резвились под оглушительную пульсирующую музыку в огромном зале, слепящем вспышками иллюминации. Чудовищные барабаны били с размаха в живот, а потом рассыпались дробью по телу, проникали в горло и в сердце, которое захлебывалось и замирало от ужаса.

Когда в дверях появилась сухая сутулая фигура пожилого писателя, а потом скользнула по лестнице на нависающий над залом балкон и скрылась за одной из дверей, ее никто не заметил. Все праздновали праздник забвения, окрашенный его именем, несущим в себе опьянение, бунт и свободу.

Нас было трое в маленькой комнате: пожилой писатель, мой друг, пригласивший меня на эту встречу и я, мучительно искавший в те годы ответ на неприличный вопрос: «ЗАЧЕМ ВСЁ?». Пока за стенами нашего убежища бесновалась каннибальская музыка, докатываясь к нам приглушенными стонами, ритмическим рокотом и дрожью, мы пили абсент, напиток его богемной молодости, и обменивались скупыми словами.

«Не путайте эти сны с шелухой видений, которые мы забываем каждое утро, со снами, которые приходят к нам через ворота из слоновой кости», — говорил пожилой писатель.

«Сны, которые приходят в нашу жизнь через роговые ворота, не оглушают и не обманывают, они несут не забвение, а свободу — ту, о которой учил мудрец из рода Сакья».

«Из таких снов рождаются великие подвиги и открытия, в них источник религиозных откровений и прекрасного искусства, ради них можно уверенно жить и радостно умирать».

Внезапно оборвалась дикая музыка, и в нашей комнате погас свет. Одновременно раздался оглушительный рев толпы, раздосадованной коротким замыканием и радующейся поводу выразить общее возмущение.

Через какое-то время крики стали слабеть, за дверью послышались озабоченные голоса, задающие вопросы, ищущие причину замыкания, требующие электрика.

Помню, что вспыхнувший свет и адский шум возобновившего веселья застали меня за мучительным размышлением над единственно занимавшим меня в те годы вопросом: «ЗАЧЕМ ВСЁ?».

Должен признаться, я до сих пор не сумел ответить на этот вопрос, но в тот вечер я понял, для чего я пишу прозу.

ТАМ И ЗДЕСЬ

Великий поток

1

Великий Поток! Никто не знает, где его начало и где — конец. В ясные дни бескрайняя водная гладь расстилается во все стороны горизонта. Ночью Поток ворочается, шуршит и вздыхает, как огромный невидимый зверь. В другие дни прохладный молочный туман съедает всю видимость, и, выглянув в круглое оконце над нашей постелью, Элеонора удивленно шепчет: «Ничего нет».

Обычно за окном иллюминатора мы видим великое множество лодок: гребных, парусных, моторных, рыболовецких, прогулочных, торговых, ремонтных, храмовых, сторожевых… И не одних только лодок, но и судов побольше и просто огромных. Тут и катера, и шхуны, и яхты всевозможных очертаний, суда на подводных крыльях, суда на воздушных подушках и огромные океанские лайнеры — целые плавучие города! Тут и промысловые суда, сейнеры, траулеры, буксиры, баржи, беляны, и военные корабли: крейсеры, эсминцы, авианосцы, ныряющие и выныривающие субмарины — все это находится в вечном движении, заполняя собой поверхность и глубины Великого Потока, так что среди их непрерывного тока о Потоке и вовсе забываешь.

Мы живем в городах, составленных из плавучих платформ, каналов, по которым ходят суда, и площадей, где каналы встречаются. Я читал, что в Старом Мире были города, стоявшие на воде, и люди там также передвигались на катерах и гондолах. Наш город почти такой же с той разницей, что дома стоят на плавучих платформах, а многие из нас вообще обитают в катерах, на шхунах, буксирах и других судах, выстроившихся в виде проспектов и улиц со своими названиями и номерами, так что мы можем легко находить тех, кто нам нужен. У нас даже есть карты наших городов и селений, мы образуем огромный мир, простирающийся в разные стороны, а за границами населенного мира Великий Поток продолжается в бесконечность, во всяком случае, никто еще не добирался до его пределов.

У нас есть и земля, и трава, и деревья — на островах, которые мы осваиваем, строим на них дома и разводим скот и пшеницу, и другие полезные вещи. Некоторые из этих островов естественные и довольно большие, другие искусственные, созданные людьми, но и те и другие — это плавучие острова, которые дрейфуют вместе со всем нашим миром и уносятся вместе с ним в неизвестность.

Иногда мимо нас проплывает «настоящий берег». Люди рассказывают, будто видели бухты и пристани, горы и равнины, города и села. Им не верят, потому что эти видения непредсказуемы. Когда на место, где кто-то увидел «берег», прибывают журналисты или спасатели, они не обнаруживают ничего, кроме водной поверхности до горизонта. Зато увидевший «берег» и поплывший в направлении миража подвергает себя серьезной опасности — такие люди чаще всего не возвращаются, и их нигде больше не находят. Власти предостерегают людей от обольщения обманными миражами, но любопытные плывут к этим призракам и гибнут.

Другой особенностью Великого Потока является отсутствие у него дна. Если бы мы могли обнаружить твердое дно, тогда можно было бы зацепиться за него якорем или вбить в него сваю, но никто никогда не находил дна. Поток существует сам по себе, он несется в космическом пространстве неизвестно откуда и куда. Это Поток то тихий, то бурный, куда-то несущийся, и мы — его обитатели — едва ли осознаем его необычность. Многие верят, как верили тысячи лет назад, что живут на плоской Земле, на огромном диске, плавающем в Мировом Океане. Другие убеждены, что ходят по поверхности шара, летящего в космической пустоте. Образ Великого Потока не удивительней этих древних представлений. Ну да, мы живем в Великом Потоке без берегов и без дна, в этом нет ничего особенного. Но у некоторых от этой мысли мурашки пробегают по коже!

* *