Независимая женщина — женщина незащищенная. Пожалуй, сегодня Одрианна впервые оценила по достоинству первый урок, который преподала ей кузина Дафна.

Приличие и респектабельность независимой женщины весьма часто ставятся под сомнение.

Появление Одрианны на постоялом дворе «Два меча», расположенном возле Брайтона, привлекло больше внимания, чем появление любой другой приличной девушки. Несколько мужчин с нескрываемым интересом наблюдали за тем, как она идет по общей комнате гостиницы, причем подобных взглядов на себе она не ловила ни разу в жизни.

Стараясь не показывать, как ее донимают эти взгляды, Одрианна напустила на себя надменный вид, что еще больше испортило ей настроение. Она отправилась в это путешествие, полная праведной решимости. Сияющее солнце и необычно теплая для позднего января погода, казалось, были дарованы ей самим провидением для выполнения ее великой миссии. Впрочем, на провидение надеяться особо не стоило. Спустя час после выезда из Лондона подул ветер, полил дождь и стало резко холодать. Одрианна горячо пожалела о том, что заняла место рядом с кучером. И вот теперь, после нескольких часов, проведенных под мелким надоедливым дождичком, она совершенно вымокла и была не на шутку раздражена.

Взяв себя в руки, Одрианна отправилась искать хозяина гостиницы. Ей нужна была комната на ночь. Хозяин смерил ее долгим тяжелым взглядом, а затем стал искать глазами мужчину, который приехал вместе с ней.

— Ваш муж повел лошадей в конюшню? — поинтересовался он.

— Нет. Я одна.

Его бледное стареющее лицо недовольно сморщилось, а губы целых пять раз скривились по-разному, пока он очень внимательно осматривал ее.

— У меня есть маленькая комната, которую вы могли бы занять, но ее окна выходят на скотный двор, — сказал он.

Судя по его сдержанному тону, отношение хозяина гостиницы к Одрианне резко переменилось.

Похоже, независимая женщина получает худшую комнату в гостинице.

— Она меня устроит, если там тепло и сухо, — ответила Одрианна.

— Что ж, тогда пойдемте со мной.

Хозяин постоялого двора привел ее в комнату, расположенную в задней части второго этажа. Там он развел скудный огонь. Одрианна обратила внимание, что дров возле очага совсем мало: таким количеством поленьев комнату не согреть, к тому же и на ночь их не хватит.

— Мне понадобится аванс за первую ночь, — заявил он.

Молча проглотив оскорбление, Одрианна полезла в сумочку за тремя шиллингами. Этих денег хватило бы на оплату не только одной ночи, но она твердо вложила монеты в его ладонь.

— Если кто-нибудь будет наводить справки о мистере Келмсли, отправьте этого человека сюда, но не говорите ему ни слова обо мне и не упоминайте, что я здесь остановилась, — сказала она.

Услышав ее просьбу, хозяин заведения нахмурился еще больше, однако зажатые в кулаке монеты заставили его хранить молчание. Он оставил себе шиллинги, а Одрианна обрела уверенность, что они заключили с ним сделку. Ей оставалось надеяться лишь на то, что плоды ее миссии будут стоить ее репутации.

Одрианна подумала о деньгах, оставшихся в сумочке. К утру, как она предполагала, большая часть из них будет потрачена. Ее не будет в Лондоне всего два дня, но на это путешествие ей понадобятся все сбережения, которые она сохранила, давая уроки музыки. Так что придется ей потрудиться, терпя стенания вечно ноющих юных учениц, чтобы возместить свои расходы.

Одрианна вытащила из сумочки клочок бумаги и поднесла его к огню. Впрочем, содержание объявления она знала наизусть.

«Домино просит, чтобы мистер Келмсли встретился с ним в «Двух мечах» в Брайтоне через два вечера после прочтения этого объявления для того, чтобы обсудить с ним одно взаимовыгодное дело».

Одрианне повезло: она по чистой случайности узнала о том, что объявление было опубликовано в «Таймс». Если бы ее подруга Лиззи не прочесывала все подобные объявления во всех газетах и скандальных изданиях, Одрианна могла бы и не узнать о публикации.

Фамилия была написана неправильно, однако Одрианна была уверена, что упоминаемый в объявлении мистер Келмсли — ее отец, Хорас Келмслей. Без сомнения, опубликовавший объявление человек не знал, что ее отец умер.

Одрианна погрузилась в воспоминания о своем отце. Ее сердце затрепетало, а глаза запылали, как это бывало всякий раз, когда ее охватывали воспоминания.

Она вспомнила, как он играл с ней в саду, как брал вину на себя, когда мама ругала ее за испачканные туфельки. Воспоминания были далекими, ведь она едва помнила его. Отец был одет в армейскую форму, стало быть, дело происходило до того, как он продал свой патент офицера. Тогда появилась на свет Сара, а отец стал служить в Совете по боеприпасам и вещевому снабжению, который в военные годы осуществлял надзор за производством военного имущества.

Но в основном Одрианна помнила грустное встревоженное лицо отца в последние месяцы, когда он стал предметом бесконечных насмешек и оскорблений.

Одрианна отогнала от себя эту картину, напомнившую ей о том, что привело ее сюда. Ничто другое — ни дождь, ни назойливые взгляды, ни грубость — не имело никакого значения. Одрианна надеялась лишь на то, что Домино владеет информацией, которая поможет восстановить доброе имя отца.

Сняв синюю накидку и серое пальто, она повесила их на стенные крючья — сушиться. Шляпу она тоже сняла и как следует отряхнула от дождевых капель. После этого Одрианна поставила единственную в комнате лампу на стол возле двери, а единственный стул — в противоположный темный угол около очага. Если она там сядет, то сразу же сможет увидеть вошедшего в комнату человека, а вот он не сможет разглядеть ее.

Одрианна поставила чемодан на стул и открыла его. Ей вспомнилась вторая часть урока Дафны: «Независимая женщина — женщина незащищенная, поэтому она должна научиться защищать себя сама».

Сунув руку в чемодан, Одрианна вытащила пистолет, спрятанный под чистым бельем.

Лорд Себастьян Саммерхейз передал своего скакуна на попечение промокшего мальчишки-конюха. Паренек отвел его к длинной очереди животных, ожидающих возможности обсохнуть в стойлах конюшни «Двух мечей».

Себастьян вошел в общую комнату гостиницы. Вот где можно было воочию увидеть весь срез человеческих отношений! Дождь заставил путников искать убежища, поэтому здесь задержались многие экипажи с пассажирами. Женщины и дети заняли почти все стулья и кушетки, а мужчины расположились по периметру комнаты и по очереди подходили к камину согреться и просушить одежду.

Именно здесь и остановился Себастьян. С его плаща для верховой езды так и капала вода, пролившаяся на него с рассерженного неба. В воздухе висел неприятный запах мокрой шерсти и немытых тел. Несколько слуг вовсю старались спасти вымокшие шелковые и креповые шляпы, а другие разносили дорогую, но неаппетитную еду. Себастьян опытным взглядом обвел море лиц, ища то, которое показалось бы таким же подозрительным, чужим или хотя бы любопытным, как у него.