Сначала девушка только пошевелилась во сне, но уже через некоторое время веки дрогнули, и она проснулась. В ту же секунду в душе ее возникло смутное беспокойство, причину которого ей объяснить никак не удавалось.

Неохотно открыв глаза, девушка решила еще немного полежать, чтобы насладиться покоем и тишиной.

Покой оказался недолгим. Глаза ее сами собой широко раскрылись: она не помнила ничего из своей прошлой жизни. Ничегошеньки!

Несмотря на охватившую ее панику, девушка попыталась взять себе в руки и вспомнить хоть какую-нибудь деталь о себе, о семье, о работе. Боже, ей даже неизвестно, как ее зовут!

В надежде хоть что-нибудь вспомнить, она огляделась. Комната с розовыми стенами была ей незнакома, мебель показалась странной — казенной. Невольно вскрикнув, она попыталась сесть, но с удивлением обнаружила, что сил у нее едва хватает, чтобы приподнять голову с подушки.

К счастью, к кровати сразу же подошла полная женщина. Судя по одежде, медсестра.

— Вижу, вы наконец пришли в себя, — мягко сказала женщина и улыбнулась.

Но на девушку, лежащую в постели, ее приветливый тон, похоже, не произвел успокаивающего действия.

— Кто я? И что это за комната? — испуганно прошептала она.

Медсестра отреагировала на ее слова без промедления, и вскоре в палате появился первый врач. Время остановилось для девушки. Голова шла кругом от бесконечного потока людей в белых халатах, которые то задавали ей вопросы, то осматривали ее, то давали пить какие-то лекарства, из-за которых она попадала будто в туман и то и дело проваливалась в сон.

Девушка понимала, что все стараются помочь ей. Протерли влажной салфеткой тело. Обработали порезы и синяки. Старались исполнить любое ее желание. Но вспомнить, кто она такая, девушка так и не смогла. Память не возвращалась.

Время от времени в палате появлялись незнакомые мужчины в дорогих костюмах. Один из них, высокий и крупный, лет сорока пяти на вид, по всей видимости, был ее лечащим врачом или его главным консультантом. Он приходил довольно часто, светил лампочкой ей в глаза, задавал вопросы о ее самочувствии. Всегда приветливый и внимательный. Девушке казалось, что он должен сердиться на нее, потому что нередко она не могла разумно ответить на его вопросы, а иногда даже засыпала прямо во время разговора.

Второй мужчина приходил не менее часто. Он был моложе первого лет на десять. Высокий и к тому же хорошо сложенный. Вопросов ей никаких не задавал. Обычно сидел рядом с ее кроватью и молчал или тихо что-то говорил ей. Он то появлялся, то исчезал. Девушка редко видела, когда он приходит и уходит, поскольку большую часть времени спала.

Окружающие называли ее Клер. Значит, все-таки кто-то из них знал ее раньше и сказал, как ее зовут. Шли дни, но улучшения не наступало, она пребывала в полусознательном состоянии. Порой у нее возникали вспышки беспокойства на грани паники, иногда истерические припадки, но врачи вовремя делали уколы, которые помогали ей забыться.

Время от времени Клер, как она стала себя называть, осознавала, что ее перевозят из одной палаты в другую или даже в другую больницу. Вокруг появлялись новые и новые лица. Но в числе тех, кто заходил в ее палату, неизменно были лечащий врач и второй мужчина, помоложе.

Однажды утром она проснулась и почувствовала, что в ней что-то изменилось. По крайней мере, спать больше не хотелось. И хотя она по-прежнему ничего не помнила и голова немного кружилась, сил значительно прибавилось. Кажется, она начинает возвращаться к нормальной жизни.

— Где я? — спросила девушка медсестру, которая вошла в палату, чтобы проверить ее состояние.

— В частной клинике «Роузлендз», — ответила та, прекрасно понимая, что эта информация едва ли что-нибудь скажет пациентке. — Вас перевели к нам два дня назад. Могу вам сказать, что перевод сюда означает, что вы идете на поправку.

— Меня зовут Клер?

— Клер Фарли, — подтвердила медсестра.

— Что со мной случилось?

— Вы попали в аварию и получили серьезные повреждения. Из-за них вы некоторое время находились в коме, но теперь вам, как вы сами чувствуете, уже лучше и вашей жизни больше ничего не угрожает. Вам повезло, наложили лишь несколько швов на правое бедро. Вдобавок многочисленные ушибы. — Медсестра знала все, что ей следовало знать о своей пациентке. Она успокаивающе улыбнулась и добавила: — А кости все целы.

— А моя голова? Она в порядке? — задала Клер наиболее волнующий ее вопрос, заметив про себя, что ей удалось справиться с появившимся было чувством тревоги. — Я ничего не помню…

— В полном порядке, — поспешила заверить ее медсестра. — Все необходимые исследования провели. И никаких серьезных повреждений не было выявлено.

— Но я не помню даже, кто я, — нервно воскликнула девушка.

— Не волнуйтесь, вам это сейчас вредно. Попытайтесь расслабиться, — мягко произнесла женщина. — Между прочим, меня зовут Бет Очард. Как я вам уже говорила, вы некоторое время находились в коме, и поэтому вашей голове необходимо немного отдохнуть. Такое бывает. Поверьте, если хотите, чтобы память к вам вернулась, самое лучшее — это не переживать, не нервничать, а, наоборот, расслабиться, успокоиться и постараться отдохнуть. — Она подбадривающе улыбнулась. — Вам что-нибудь принести?

Клер мрачно улыбнулась в ответ: ей казалось, что она уже и так много времени провела в постели. Слегка приподнявшись, девушка обвела глазами палату. В одном из углов она увидела шикарный букет цветов, еще один, маленький, стоял на столике рядом с кроватью. Там же находилась тарелка с фруктами.

— Нет, спасибо. Кажется, у меня все есть, — вздохнула Клер.

Ей хотелось задать еще несколько волнующих ее вопросов, но сил для долгого разговора не нашлось.

Бет Очард, еще раз улыбнувшись, вышла из палаты. Когда Клер осталась одна, ей снова стало не по себе.

— Клер Фарли, — громко произнесла она, надеясь таким образом пробудить свою память, но имя прозвучало странно и показалось ей чужим.

Несмотря на совет медсестры, девушка вновь и вновь предпринимала безрезультатные попытки вспомнить хоть что-нибудь о себе или своей семье.

Когда ее охватило отчаяние, дверь открылась, и вошел врач, лицо которого было ей знакомо. Он присутствовал, когда ей накладывали швы. Медсестры обращались к нему с уважением и называли мистером Фиппсом.

— Как вы себя чувствуете? Как голова? — спросил он, подходя к кровати и окидывая лежащую на ней девушку профессиональным взглядом.

— Ужасно, доктор. Я не помню ни аварии, ни того, что было до нее. Я буквально ничего не могу вспомнить, — ответила она. Потеря памяти беспокоила ее гораздо больше, нежели самочувствие.