Рикардо Альварес, Франческа Мамбро

Свинцовые семидесятые. Национал-большевизм в Европе

© Альварес Р., 2024

© Мамбро Ф., 2024

© ООО «Издательство Родина», 2024

Она снова здесь

М.В. Нигматулин, Э.С. Катайцева

Сто восемьдесят пять убитых, более четырехсот раненых, город на коленях, страна, уже измученная семью годами терроризма и городской партизанской войны, рухнула в еще более темную ночь. Это массовое убийство в Болонье, 2 августа 1980 года, самая серьезная трагедия в истории Республики. Во время первого издания этой книги она была единственной, за которую были выявлены виновные: Валерио Фиораванти и Франческа Мамбро, в то время им было двадцать два и двадцать один год соответственно, осужденные после пяти судебных процессов с окончательным приговором; Луиджи Чавардини, тогда семнадцатилетний, следовательно, судимый судом по делам несовершеннолетних, затем приговоренный к 30 годам тюрьмы.

Это была не первая такая атака, поразившая Италию, и, к сожалению, она не была последней. Однако она находится в хронологическом порядке в некоей ничейной земле. Последняя бомба собственно политического ужаса взорвалась шестью годами ранее, 4 августа 1974 года (почти в ту же дату!), в поезде «Италикус» погибли 12 пассажиров и 44 были серьезно ранены.

Так начинается биография Франчески Мамбро (и немного, совсем чуть-чуть, Валерио Фиораванти), написанная Андреей Коломбо совместно с самой Франческой Мамбро.

Франческа Мамбро и Валерио Фиораванти в зале суда

За свою жизнь она побывала во множестве ролей: она была девочкой из обедневшего аристократического рода, пятнадцатилетней участницей боевых групп, руководителем террористической организации, идеологом, соединившим самое радикальное из левого и правого того времени (объединив самое крайнее из маоизма, либертарианства, анархо-индивидуализма, ортодоксального фашизма и официальной идеологии ее нежно любимой Кампучии). Человеком, предпринявшим попытку (неудачную) покушения на жизнь самого ненавидимого человека Латинской Америки – Стефано делла Кьяйе. Она была заключенной в итальянской тюрьме, правозащитницей, отстаивавшей права тех, до кому нет дела гуманитарным фондам. Ныне она государственный советник второго ранга при правительстве Мелони.

Опасная и жестокая террористка, которую финансировал маоистский Китай (а может даже КНДР) для ликвидации агентов ЦРУ, безбашенная руководительница ультраправых формирований – все это Франческа Мамбро. И она – одна из главных фигур Свинцовых Семидесятых.

Первая, с кого нужно начинать исследование того, как правое да Бенин переживало в Европе ренессанс на рубеже 1960-х – 1970-х.

Она прошла путь от активистки молодежной организации MSI до обладательницы важного поста в первом за новейшую историю Италии ультраправом правительстве.

Разумеется, мы должны помнить, что Франческа Мамбро совершила много ужасного. Чудовищный теракт в Болонье, устроенный ею, навеки останется в памяти народов, наряду с такими трагедиями, как Сонгми, Бабий Яр, Газа.

Мы не можем быть снисходительны к таким чудовищным преступлениям против человечности и общества.

В нынешних условиях, когда на фоне тотальной международной нестабильности мы видим повсеместный рост ультраправых настроений, знать историю Свинцовых Семидесятых тем более необходимо.

Эта книга поможет нашим читателям лучше понять то время для того, чтобы разобраться во времени нынешнем.

Мамбро, которую, казалось, навеки заключат в тюрьму, давно уже на свободе. А теперь уже не только на свободе, но и в правительстве. В первом с 1945 года ультраправом правительстве Италии.

Франческа Мамбро снова здесь. Как и вновь обретшая разрушительную мощь ультраправая идеология.

Борьба с этой мировой заразой – наша главная задача.

«Красная» Миссина. Франческа Мамбро: «Всегда и в любом случае против течения»

Франческа Мамбро, Андрея Коломбо

В детстве, в школе, мои подруги были левыми. Они говорили, что я тоже левая, хотя я была в MSI.

Франческа Мамбро

Через несколько десятилетий у Франчески Мамбро все еще есть много друзей и друзей слева, и они все еще повторяют ей, что она тоже слева. На первый взгляд ее политический путь бесконечно более традиционен, чем путь Валерио, ее мужа. Помимо того, что в MSI сначала и в NAR затем, всегда гордо заявляя о себе как о праве и никогда не фашистском, он продолжал думать, что настоящая правая политика состоит в защите прав и свобод, с одной стороны, и в борьбе с социальной несправедливостью, с другой. И если многие правые не думают так же, их дело: они ошибаются.

Когда Валерио прыгает в канаву и в семнадцать лет делает политику и политическое насилие целью своей жизни, Франческа Мамбро, которая на год младше его, уже известная своей прилежностью активистка.

В MSI ее знают все: она страстная, раздражительная и упрямая, ее невозможно не заметить. Лидеры, которые сегодня возглавляют Национальный альянс, все помнят это, и почти все с большой любовью.

Франческа, как и Валерио, тоже девушка пятидесятых, но она представляет другую сторону Италии недавнего экономического бума и видимого богатства[1]. Та, которая живет в казармах на окраине Рима и знает из личного опыта, как трудно жить и сводить концы с концами даже в этой Италии экономического чуда, которое показывает миру праздничную одежду, дома надевая скромную вуаль и дырявые пальто.

Семья ее родом из Кьети и живет в Риме недалеко от площади Болоньи: отец Антонио, маршал общественной безопасности, мать Мелина, три младших брата: Мариано, Марио и Итало. Доход – это не единственная разница между семьей среднего класса, в которой растет Валерио, и семьей Франчески. Есть еще одна, возможно, еще более актуальная: семья Мамбро – безмятежная семья.

В воспоминаниях Франчески нет и следа напряженности и конфликтов, которые изобилуют рассказы ее будущего мужа. К отцу девушка очень привязана, и она останется с ним до его смерти в 1979 году. Его родители, как и дедушка, тоже правые. Они не скрывают, но и не молчат об ошибках режима: «О том, что произошло во время войны, они предлагали мне умеренную, разумную интерпретацию. Они не говорили, что все хорошее было с одной стороны, а все плохое – с другой».

Мамбро и Фиораванти в элитной камере Франчески незадолго до досрочного освобождения

Для Франчески истинный образ правых – это образ семьи, а не тот, который предлагает ностальгический фанатизм, построенный на мифах, или, что еще хуже, антисемитизм, который она терпеть не может.

«Холокост, – рассказывает он сегодня, – я узнала его еще в детстве. Мы жили на Тибуртине, а рядом с нами было