– Слушаю, Родимов.

– У меня проблемы. Необходимо ваше присутствие.

– Милиция?

– Да.

– Во что впутался? – генерал сокрушенно вздохнул.

– Соседей грабануть пытались.

– Понятно. Стрелял?

– Не без этого.

– Хорошо, сейчас Линев подъедет.

Антон отключил телефон. Генерал не приветствовал подобных поступков своих подчиненных, мотивируя это тем, что не для того в них государство вбухало огромные деньги, чтобы они потом гибли от рук обыкновенных отморозков. «Наведением порядка должны заниматься те, кому это определено законом», – повторял он каждый раз. Но разведчики-диверсанты постоянно впутывались в истории. То в электричке спасут иностранного студента от скинхедов, то поймают грабителя или карманника в трамвае.

Вновь вошел Резник. Выглядел удрученно.

– Что? – заподозрив неладное, заволновался Антон.

– Хозяева квартиры утверждают, будто это их знакомые, а ты просто ворвался через балкон и стал требовать деньги.

– А пистолет?

– Нет там никакого пистолета, – развел руками оперативник. – Что же ты их наедине оставил? Они наверняка и запугали Ершова. Я эту категорию хорошо знаю, все с гнильцой.

– Значит, я сам напал, сам вас вызвал, а та тушка, что на площадке лежит, и вовсе невинная жертва?

– Да я понимаю, – Резник потер подбородок. – Но они в один голос утверждают обратное.

– Надо искать пистолет.

– Найти, если ты утверждаешь, что он был, найдем, – кивнул милиционер, – только в этом случае Тарасу кроме незаконного хранения ничего не пришить. А у тебя букет. Выпутаться легко, но потребуется время. Мне начальству как объяснять? Тебя наверняка сейчас заберут, а завтра окажется, что ни я, ни мои сотрудники не видели никакого подполковника Филиппова, поскольку он два года назад умер от ран.

– Сплюнь! – Антон поморщился.

Опер постучал по двери кулаком:

– Надо было тебе просто сообщить нам, а не лезть самому в драку.

– Тогда было бы два трупа, – хмыкнул Антон.

– Ну и шут с ними. Мы на выходе их все равно бы взяли. Да и сам посмотри, за кого ты вписался!

– Теперь знаю, – Антон криво усмехнулся – бессовестными оказались Ершовы.

– Не волнуйся, – зачем-то стал успокаивать милиционер.

– Ищите оружие. Возможно, они его с балкона выбросили, – спохватился Антон.

– Гена! – из коридора появился еще один опер. Он нес в полиэтиленовом пакете пистолет вместе с кусками земли. – В кадку с цветком сунули.

Вскоре появился Линев. Сдержанно поздоровавшись с Антоном, он представился Резнику, и они вышли. Данила уже на протяжении нескольких лет работал с группой. Среднего роста, русоволосый майор организовывал взаимодействие между ФСБ и подразделением Антона. Нередко он предоставлял информацию, полученную по линии своего ведомства. Формально он не подчинялся Родимову, а тот не отчитывался перед ним. Необходимость такого контакта была следствием созданного несколько лет назад объединенного контртеррористического штаба, куда кроме сотрудников ФСБ и офицеров ГРУ входили представители МВД, прокуратуры, МЧС. Контрразведчик часто принимал непосредственное участие в операциях.

Наконец они вернулись. Резник снял наручники.

– Пошли, – Линев посмотрел на Антона.

– Слушай, – Антон поднялся со своего места. – Давайте вы меня по всей форме перед этим слизняком обработаете?

– Зачем? – удивился милиционер.

– Может, у этого гада совесть осталась?

– Если хочешь, – Резник неопределенно пожал плечами. – Валяй.

Спустя пару минут вслед за бандитами по коридору, сопровождая оплеухами, провели к выходу Антона. Как он и просил, в наручниках, заломив руки так, что он едва не касался лбом пола. Задержавшись у стоявших в проходе супругов Ершовых, он снизу вверх посмотрел на странную парочку:

– Ну спасибо, Слава. Век не забуду! Я же тебя от смерти спас, а ты меня в зону…

– Давай, – тащивший к выходу сотрудник поддал Антону коленом, и они вышли. Двери закрылись.

* * *

Среднего роста, бронзовый от загара мужчина в красной майке и синих спортивных трусах, лежа на скамье, жал от груди штангу. Рыжие, стриженные под бобрик волосы были мокрыми от пота. Издав гортанный рык, он последний раз распрямил руки, отчего на мощной шее вздулись синие жилы, и осторожно поставил штангу в подставку. С шумом вздохнув, сел. Хмыкнул. Просторный зал, пустующий в это время, ответил эхом. И сразу, словно дождавшись, когда хозяин закончит упражнение, сотовый телефон, оставленный на стоящей вдоль стены скамье, издал мелодичную трель. Чертыхнувшись, мужчина встал и вразвалочку, усталой походкой направился к мобильнику. Крепыш не спешил. Звонил кто-то из подчиненных. Когда на связь выходит начальник, мелодия немного быстрее. Всего на полтона, но его чуткий слух улавливал разницу даже во сне.

– Скрипач, тебя шеф к себе требует! – едва Сергей Смычков представился, объявила трубка голосом Ивашкина, молодого «телка», нанятого всего месяц назад из числа эмигрировавших из России евреев. Таровский сокращал расходы на службу безопасности, поэтому предпочтение отдавал отслужившим в армии коренным израильтянам. Его понять можно. Брать спецов из России стало накладно. Обычно такому человеку необходимо жилье. Ивашкин был хорошим парнем и ничего плохого Скрипачу не сделал. По крайней мере, до этого дня. Однако его охватила злость.

– Кому Скрипач, а кому Сергей Федорович! Передай – сейчас приду, – с этими словами он отключил телефон и направился в душ. Быстро разделся. Несколько минут постоял под прохладными струями воды, столько же времени потратил на то, чтобы в раздевалке, утеревшись огромным махровым полотенцем, надеть рубашку с коротким рукавом, серые брюки, наплечную кобуру с «магнумом», сверху накинуть пиджак, немного скрывавший его мощную фигуру, и направиться вверх по лестнице, на третий этаж офисного здания.

Таровский сидел в кабинете, где работали два кондиционера. Несмотря на весну, на улице было самое настоящее пекло.

При появлении своего начальника службы безопасности шеф встрепенулся. Растерянный взгляд стал осмысленным, сосредоточенным. Он поднялся из-за широкого письменного стола, молча указал рукой на кресло рядом с фикусом, а сам прошел к окну и посмотрел вниз.

– Вызывали, Андрей Яковлевич? – заранее зная, что Ивашкин и не подумает шутить, спросил Скрипач, и, усевшись на жесткий стул у стола для совещаний, выжидающе уставился на босса.

Таровский был невысокого роста, толстый, круглолицый, с маленькими поросячьими глазками, слегка увеличенными линзами очков в золотой оправе. Шеф в начале весны разменял шестой десяток. Почесывая пальцем широкую бровь и продолжая стоять спиной к Скрипачу, он потянулся, встав на цыпочки: