Мне нравится думать о науке как о корабле, который несет нас в неведомое, от самых отдаленных уголков Вселенной до светового луча и мельчайших молекул жизни. На этом судне есть инструменты, телескопы и микроскопы, позволяющие увидеть доселе невидимые вещи. Но наука – это еще и карта, по которой проложены извилистые маршруты.

Двадцать лет моих путешествий между Нью-Йорком, Парижем и Буэнос-Айресом были посвящены загадкам человеческого мозга – органа, состоящего из бесчисленных нейронов, которые систематизируют восприятие, рассудок, эмоции, мечты и сновидения.

Цель этой книги – исследовать наш разум вплоть до самых потаенных закоулков, чтобы лучше понять самих себя. Мы увидим, как у человека с первых дней жизни возникают идеи и решения, рассмотрим механизмы сновидения и воображения, узнаем, почему мы испытываем те или иные чувства, как изменяется наш мозг и как наша личность меняется вместе с ним.

На этих страницах мы будем рассматривать мозг с разных сторон. Мы заглянем туда, где мысли начинают обретать форму и где психология встречается с нейронаукой. Это океан, по которому плавали люди разных профессий – от биологов, физиков, математиков, психологов, антропологов, лингвистов, философов и врачей до поваров, иллюзионистов, музыкантов, гроссмейстеров, писателей и художников. Эта книга – сплав их опыта.

Первая глава – путешествие в страну детства. Мы увидим, что мозг подготовлен к усвоению языка задолго до того, как ребенок начинает говорить; что билингвизм помогает мышлению и что наши первые представления о добре и справедливости, сотрудничестве и соперничестве влияют на отношение к себе и другим людям в дальнейшем. Раннее интуитивное мышление оставляет глубокий отпечаток на рациональном восприятии и принятии решений.

Во второй главе мы изучим зыбкую и порой трудно различимую границу между тем, что мы хотим и чего не хотим. Эти решения делают нас такими, какие мы есть. Как взаимодействуют чувства и рассудок, когда мы принимаем практичные и эмоциональные решения? Что заставляет нас доверять другим и самим себе? Мы обнаружим, что незначительные различия мозговых контуров, отвечающих за принятие решений, могут коренным образом менять наш подход и к простейшим вопросам, и к глубоким и сложным проблемам, которые определяют нас как общественных существ.

Третья и четвертая главы посвящены самому загадочному аспекту мышления и человеческого мозга – сознанию. Мы рассмотрим его через беспрецедентное столкновение идей Фрейда и новейших открытий нейронауки. Что такое подсознание и как оно управляет нами? Мы убедимся, что можем читать и расшифровывать мысли, декодируя схемы мозговой активности даже у пациентов в вегетативном состоянии. Что пробуждается, когда просыпается сознание?

Мы увидим первые попытки записывать сны и визуализировать их в некоем сновидческом планетарии, изучим обитателей различных состояний сознания – таких как осознанные сновидения и мышление под воздействием марихуаны или галлюциногенных препаратов.

Последние две главы посвящены тому, как мозг учится в разных ситуациях, от повседневной жизни до школьного урока. Мы узнаем, действительно ли взрослому человеку гораздо труднее усвоить новый язык, чем ребенку. Мы совершим экскурс в историю обучения, оценим усилия и способности, станем свидетелями коренной перемены, которая происходит в мозге, когда мы учимся читать, и предрасположенности мозга к изменениям. Здесь будет рассказано, как можно использовать эти знания для усовершенствования крупнейшего коллективного эксперимента в истории человечества: школьного образования.

«Тайная жизнь разума» – это резюме достижений современной нейронауки на основе моего собственного опыта. Я вижу в нейронауке средство, помогающее нашему общению друг с другом, способ выражения оттенков и нюансов наших мыслей и чувств, чтобы сделать их понятными для других и, разумеется, для нас самих.

Как думают и общаются младенцы и как мы можем лучше понимать их

Из всех стран, куда мы попадаем в нашей жизни, самая необыкновенная, безусловно, страна детства, которая взрослому человеку кажется простым, наивным, красочным, сказочным, веселым и незащищенным местом.

Самое странное, что все мы когда-то были гражданами этой страны, но нам трудно вспомнить и воссоздать ее без фотографий. Мы видим себя со стороны, как будто это другой ребенок, а не мы сами в другое время.

Как мы думаем и постигаем мир до того, как узнаем слова для его описания? И, уж коли на то пошло, как мы открываем для себя эти слова, не имея словаря для их толкования? Как это возможно, что до трехлетнего возраста, в период абсолютной незрелости рассудка, мы уже способны освоить все премудрости грамматики и синтаксиса?

Здесь мы коротко расскажем об этом путешествии. Мы начнем его с самого первого дня, когда мы приходим в мир, и дойдем до этапа, когда наши язык и мышление становятся похожими на те, которыми пользуются в зрелом возрасте. Различные методы и инструменты помогут нам реконструировать мысленные процессы по взглядам, жестам и словам и детально исследовать мозг.

Мы убедимся, что с самого рождения люди способны формировать сложные абстрактные представления. Хотя это выглядит невероятным, но младенцам знакомы понятия математики, языка, нравственности и даже научного и социального мышления. Это врожденное понимание лежит в основе всего, чему мы учимся в семье, обществе и школе за годы своего детства.

Мы также обнаружим, что когнитивное развитие не сводится к приобретению новых знаний и способностей. Напротив, оно часто требует избавления от привычек, которые мешают детям использовать уже имеющиеся знания. Эта мысль может показаться парадоксальной, но порой ребенку важнее не усваивать новые понятия, а оперировать теми, которые он уже знает.

Ради простоты и удобства мы обычно говорим о детях в третьем лице, как будто это какие-то другие существа. Но здесь мы собираемся заглянуть в самые потаенные уголки нашего мозга, поэтому первая экскурсия в детство будет проходить от первого лица. Мы погрузимся в свои мысли, чувства и представления о мире, какими они были в те дни, о которых мы больше не помним.

В конце XVII века ирландский философ Уильям Молинье предложил своему другу Джону Локку провести следующий мысленный эксперимент:

Я годами задавал людям этот вопрос, и большинство отвечало на него отрицательно. Первичный визуальный опыт должен быть как-то связан с тем, что уже известно через прикосновение. Иными словами, человеку нужно одновременно увидеть и потрогать шар, чтобы обнаружить, что гладкая округлая поверхность соответствует образу сферы.