ДЭННИ

Сильный слабого съест

— У-ух! Вот это банька! — крупный мужчина выбежал из парилки под дружный хохот товарищей и сходу опрокинул на себя банную шайку с ледяной водой.

— Дёма, закрой дверь! Весь жар выпустишь! Мужики, посмотрите на него — красный как рак!

Третий заход выдался особенно жарким: уши скрутились в трубочку, в голове помутнело.

— Пересидел, — усмехнулись любители бани.

Дёма не обратил внимание на подколки — У-ух! — в ход пошло второе ведро студёной воды. — Хорошо-о! — довольный возглас вырвался из пухлых губ гостя.

Придя в себя, Дёма схватил сухое полотенце и энергично вытер мокрую голову. С ловкостью опытного банщика он обмотал белой простынёй своё бордовое от жара тело. Стряхнул с ноги прилипшие листья дубового веника и вразвалочку зашагал к столу.

Весёлая трапеза продолжалась. Стол ломился от горячего шашлыка, свежих овощей, разнообразных закусок и нескольких видов водки. Довольные и слегка захмелевшие гости отмечали выход своего соратника на заслуженную пенсию.

— С лёгким паром, Дёма!

— Спасибо, мужики! Хороша у тебя банька, Петрович!

Дёма остановился на полпути к своему месту, чтобы ещё раз осмотреть уютную баню. Просторная комната обшита древесиной, в центре расположен массивный стол и мягкие стулья с резными спинками. В камине потрескивали дрова. Оранжево-красные языки пламени вырывались из камина и, казалось, пытались дотянуться до здоровенных лосиных рогов, гордо висевших на самом верху.

Блики огня отражались в тёмных глазах чучел: кабана с мощными клыками, бурого медведя, грозного волка, лисицы и других убитых зверей, молчаливо наблюдавших за беззаботной компанией.

— Дёма, присаживайся! Выпьем, мужики! — скомандовал Петрович, сидевший во главе стола в чёрном кожаном кресле, и поднял полную до краёв рюмку.

— Тост! — громко предупредил Петрович.

Разговоры затихли. Мужчины с уважением посмотрели на хозяина — они не посмели перебивать властного Петровича. Каждый знал: не принято лезть в речь старшего по званию. Пусть большинство приглашённых не проходили долгий путь с начальником колонии строгого режима плечом к плечу, а многие были далеки от его профессии. Особенно такие как Дёма: простой сосед по гаражу, гражданский человек. Это было неважно. Петрович располагал к себе харизмой и умел заводить дружбу с разными людьми, начиная её с беззаботной беседы.

Петрович вытянул вверх руку с рюмкой и начал тост:

— Друзья, сегодня особенный день. Работа у меня была нервная…

Петрович замолчал и опустил голову. Гости почувствовали, что за короткую паузу в его голове пронеслись самые трудные и запоминающиеся этапы службы.

— Но духу хватило! — прогремел голос Петровича после мгновений воспоминаний. — Сегодня меня официально отправили на пенсию, — не спеша продолжил хозяин, выделяя каждое слово. — Но не для того, чтобы я сидел в кресле — качалке и потягивал трубку, — стоящие с поднятыми рюмками гости одобрительно закивали. — А для выполнения новых задач! Во власть! — уверенно отрезал Петрович. — Курс на горсовет!

Все удивленно переглянулись, они не ожидали такого сюрприза.

— Наводить там порядок! — Петрович сжал кулак и потряс им в воздухе. — Сильным нужно быть! Крепким, как этот кулак! И тогда порядок у нас будет! За силу! Ура! — прогремел он басом.

— Ура-а! — дружно подхватили хозяина мужчины.

Руки с наполненными рюмками потянулись к середине стола. Шум ликования слился со звоном хрусталя. Водка полилась через край.

Петрович первый опустошил стопку, за ним последовали остальные.

— Закусывайте, мужики, закусывайте, — заботливо напомнил хозяин.

Новость о том, что Петрович намерен избираться в городской совет, надолго увлекла мужчин. Будущий депутат старался уделить внимание каждому вопросу. Он делился планами, зарекался опередить конкурентов в честной борьбе и обещал беспощадно разделаться с теми, кто будет играть не по правилам.

Уверенность Петровича в победе передалась окружающим. Нечестных на руку политиков хозяин дома объявил личными врагами. Он грозно размахивал тяжеленным кулаком при упоминании фамилий, замешанных в серых схемах. Обещал истребить негодяев, сравнивал их с хищными животными.

В подтверждении своих слов Петрович указал на висевшее в углу чучело и прорычал:

— Всех жуликов уничтожу! — он застучал кулаком по столу, подтверждая серьёзность намерений, словно судья в тёмной мантии, выносивший приговор ударом молотка.

— Прович, ты в кх каях матёго постл? — невнятно спросил лысоватый коренастый гость, откусывая солёный огурец.

— Что?

Мужчина прожевал закуску и повторил вопрос:

— Я, говорю, ты в каких краях волка подстрелил?

— А-а-а! Этого, что ли? — Петрович махнул в сторону клыкастого зверя вилкой с насаженным куском шашлыка. На это чучело хозяин дома указывал во время своей пламенной речи.

— В районе Ивделя, в начале весны. Мы с сослуживцами пять дней его загоняли. В такие дебри заводил нас, что чёрт ногу сломит! — помотал головой Петрович. — Флажков километров на пять растянули. Хитрый зараза попался, следы запутывал. Мы и собак пускали, чего только не делали. На следы смотрим и видим: вдоль флажков метался, значит, ещё рядом, далеко не ушел. Только представьте себе, мы шли его убивать, а он боялся перепрыгнуть через верёвку с тряпками.

Петрович развёл руками и продолжил, чуть сбавив тон:

— Ночью устроили засаду на открытом пространстве, перед полем. Под самое утро четвёртого дня волк вышел к нам. Мы притаились и наблюдали. Перехитрили! Вот он и попался на мушку. Да, хорошенько я его тогда зацепил.

Мужчины отвлеклись от вкусных блюд. Они смотрели то на чучело, то на жестикулирующего Петровича. Хозяин демонстрировал каждую деталь рассказа: воображаемое ружьё в руках, меткий выстрел, бинокль, направленный через поле. И, наконец, как он перерезает ножом шею матёрого волка.

— Вот сюда первый выстрел попал, — Петрович подошёл к серому чучелу и ткнул пальцем в левое бедро. — Выследили раненного, нагнали и прикончили.

Захватывающий рассказ отвлёк мужчин от политики. Они начали расспрашивать хозяина про медведя, кабанов, оленя и птиц. Попутно выпивали и не стеснялись закусывать. Петрович охотно делился разными историями. Иногда слушатели выбегали в парную или на улицу, чтобы перекурить, а затем возвращались и с интересом вовлекались в новую историю.

Разгорячённый водкой и воспоминаниями Петрович продолжал:

— Мужики, однажды у меня была по-настоящему царская охота. На льва! Насмотрелся я фильмов про древневосточные страны, где местные вожди на львов ходили, и сам загорелся! Два месяца готовился к поездке в Африку!

С гордым видом Петрович повернулся к деревянному шкафу и достал с верхней полки альбом.

— Вот, смотрите. Какая схватка была! Гляньте, какой здоровый! — стремясь впечатлить гостей, хозяин протянул им фотографии.

Мужчины собрались вместе и с неподдельным удивлением листали страницы альбома, внимательно рассматривали фотоснимки. На одном из них запечатлён широко улыбающийся Петрович, одетый в шляпу, чем-то