Даниил Корнаков

Эсхато. Бешеные

Пролог

Вокруг было много пыли. Разбитое стекло, клочки старых газет, пустые полки и тьма – хоть глаз выколи. Внутри крохотного магазинчика у автозаправки было невообразимо грязно.

Первым зашёл отец, держа наготове самодельное копьё: он вырезал его на днях из крепкой ветви ясеня. Нож, как всегда, был рядом – на поясе, в нужный момент можно было легко выхватить и пустить в дело. Чёрная краска с лезвия давно сползла как кора с умершего дерева. Ей хотелось получить такой же, с деревянной рукояткой, с блестящим на солнце лезвием, но…

Еще настанет время, Саш.

Он сделал несколько шагов вперёд, оставив отпечатки подошв на пыльном полу. Пальцы крепко сжимали копьё, это было заметно по выступившим венам на исхудалых кистях. Он посмотрел сначала влево, потом вправо, напоминая крысу, покидающую свою нору для вылазки.

Просто слушай, что я буду говорить, и ни в коем случае не отдаляйся от меня ни на шаг, всегда повторял он ей.

Уже не первый раз они выбирались из деревни на разведку, но отец неустанно продолжал давать ей наставления. Когда он говорил одно и то же раз за разом, она чувствовала себя неуютно. Думала, что ее присутствие и не нужно вовсе и она отыгрывала роль призрака, следовавшего по пятам отца – паршивое ощущение.

Отец осмотрелся, сделал несколько более уверенных шагов вперед, по-прежнему оставаясь начеку.

– Пап, а можно… – сказала она.

– Нет. Жди возле входа, – прервал он ее.

И так всегда, подумала она.

Она даже не знала, что это за здание. Что такое «дорожный магазин»? Он мог передвигаться по дороге? И кто такой Алекс? Почему это место названо в его честь? Интересно, жив ли этот Алекс сейчас? Странные вывески, прикрепленные к потолку и гласящие «Говядина по цене 250!», еще больше вводили в заблуждение. Что означали эти цифры?

– Пап…

– Следи за входом, – перебил он.

– Ладно…

Находясь в пути почти весь день она порядком устала. Зной, стоящий на улице, заставлял частенько протягивать руку за пластиковой бутылкой, хранившейся в боковом кармане рюкзака. Сегодня она уже дважды прикладывала к губам горлышко, в то время как отец – ни разу. Как ему это удается? По пути она постоянно предлагала ему сделать глоток, но он отказывался. Сколько она себя помнила, папа всегда пил только из собственной фляги и строго-настрого запрещал к ней даже прикасаться. Она не помнит и дня, чтобы он пил из чего-то другого, все время у него была эта ненавистная металлическая с множеством царапин на корпусе, фляга.

Саша посмотрела на отца. Его губы, спрятавшиеся в зарослях полуседой бороды, давно высохли и казались чересчур тонкими. Взгляд грустный, но в то же время такой добрый и пронзительный. Голубые глаза всегда успокаивали ее, словно говоря: «Ты в надежных руках, я тебя не брошу».

– Саша. – Голос отца отвлек ее от мыслей. – Заходи, но оставайся начеку.

Еще раз оглядевшись и убедившись, что на шоссе никого нет, она зашла внутрь – медленно, боясь нарушить тишину этого давно заброшенного места.

– Приметишь что-нибудь – дай знать. Только сама не трогай, – велел отец.

Она кивнула и все тем же настороженным шагом принялась ходить возле полок. В глаза бросилась стойка кассира, где стояла пустая подставка для журналов, похожая на елку без зелени и иголок. Она подошла, чтобы разглядеть ее поближе, и услышала, как под ногами раздался хруст, словно бы она наступила на сухой лист. Ногой она смахнула слой пыли и увидела выцветшую фотографию на обложке с изображением океана и странными деревьями с длинными стволами и забавными листьями на конце. Никогда в жизни она не видела ничего подобного.

Саша опустилась на корточки и взяла в руки журнал, пара листов которого тут же упали на пол. На одной из страниц красовалась улыбающаяся парочка. Глаза у них закрыты солнцезащитными очками, а позади – синее без единого облачка небо. Эти двое заставили Сашу впервые за долгое время улыбнуться. Она хотела полистать журнал, но тут подошел отец.

– Нашла что-то? – Он посмотрел на находку Саши и улыбнулся. – Вот так да, где же ты это нашла?

Глаза отца радостно расцвели. Она давно научилась только по ним определять, что чувствовал ее отец, поскольку остальная часть его лица была скрыта бородой. Иногда ей сильно хотелось, чтобы он наконец сбрил ее, но боялась увидеть другого человека, не своего папу. Саша уже давно привыкла к этой темной полуседой бороде, поэтому желание от нее избавиться было скорее любопытством.

– Вот здесь. – Саша указала на пол, где минуту назад был толстый слой пыли.

– Позволишь? – спросил отец.

Саша протянула отцу журнал, и тот бережно взял его в руки. Улыбка не сходила с его лица, когда он не спеша перелистывал грязные, ветхие страницы. Он переводил взгляд с одной фотографии на другую, тщательно их разглядывая.

– Что это, пап? – спросила Саша.

– Это прошлое, замечательное прошлое.

Когда речь заходила о прошлом, отец всегда чувствовал себя неважно. Он то плакал, то улыбался, вспоминая «ту самую» жизнь, «жизнь до того, как все полетело в тартарары», как он любил говорить. Саша не понимала, как можно, вспоминая что-то, улыбаться и плакать одновременно.

Отец протянул ей открытую страницу, на которой были изображены пляж и голубой океан.

– А что это такое черное? – спросила Саша.

Он посмотрел на место на фотографии, куда ткнула пальцем Саша.

– Это океан, и он вовсе не черный, он… – Отец попытался пальцем стереть пыль с листа, но бумага была слишком старой и испорченной временем.

– Он синий.

– Как небо? – спросила она.

– Не совсем, чуть темнее. – Он указал на песок. – А вот это пляж. Здесь люди отдыхали и купались.

– Купались? Чтобы помыться?

– Не обязательно, – улыбнувшись, ответил отец. – Купались, потому что это было весело и приятно.Он заметил, как она рассматривает картинку: без сомнений она представляла себя там, лежащей в этом песке. Отец продолжил рассказ.

– Мы с твоей мамой были на одном таком пляже, он назывался «Красная Жемчужина». – Он улыбнулся и на секунду прикрыл глаза, отдавшись воспоминаниям.

– Папа…? – Саша недоумевающе посмотрела на отца, из глаз которого вытекли, а затем спрятались в зарослях бороды, несколько слезинок.

– Прости, Саш, я просто…

Раздался шум, и отец тут же схватил копье, вытянув его вперед. Жестом он приказал девочке стоять на месте.

– Кажется, это возле той двери. – Саша указала