на кладовую, где она успела краем глаза заметить небольшую тень. Она крепко сжала журнал в руке, думая, что его отберут

Отец сделал несколько осторожных шагов и приблизился к кладовой. Концом копья он приоткрыл дверь и немедленно ударил копьем в темноту. Мгновение спустя послышался жалобный писк.

– Что там, пап? – взволнованно поинтересовалась Саша.

– Ужин, – после небольшой паузы отозвался отец.

Он опустился на корточки, а затем поднялся, держа за глотку кролика: худой, серая шерстка грязная и пыльная. Из его брюшка текла кровь, испачкав парой капель плащ отца. Лапы еще дергались, он был живой.

– Саш, ты должна… – сказал отец.

– Нет, – тут же перебила его она, – я не хочу, не буду…

– Ты должна это сделать.

– Нет, я не буду, – настойчиво повторила девочка.

Он с досадой вздохнул, и не стал переубеждать ее.

Саша закрыла глаза ладонями. Воображение вырисовывало как отец сворачивает шею бедному кролику. Как она прикончит его собственными руками, если даже сама мысль об убийстве зверька вгоняла в дрожь?

Послышался хруст и тело Саши на секунду дернулось.

– Нам повезло, – сказал отец.

– Уже можно смотреть? – спросила Саша, игнорируя слова отца.

– Да, можно.

Повернувшись, она успела заметить, как он прячет тушку в рюкзак. Затем он поднял копье, конец которого был испачкан кровью.

– Давай поищем здесь еще чего-нибудь полезное и будем возвращаться в деревню, – сказал он. – Уже темнеет.

Но она словно не слышала его слов. Перед глазами до сих пор стоял кролик, чьи лапы дергаются в предсмертных конвульсиях. Она подумала о маленьких крольчатах, которые теперь остались сиротами.

– Саша… – Он приблизился к ней и положил руку на плечо. – Рано или поздно тебе придется это сделать. Ты должна быть готова.

– К убийству?

– К выживанию, – сказал отец. – Ты моя дочь, и я буду заботиться о тебе до самой смерти, но когда-нибудь меня не станет, и тебе придется заботиться о себе самой. Мир уже не такой, как был тогда, теперь все иначе. Ты понимаешь? Либо ты их, либо они тебя.

Она опустила взгляд. В сердце крылась нелепая обида на отца за то, что он лишил жизни невинное животное. Но она знала, что ее отец говорит правду, знала это всегда.

Она кивнула.

Он поцеловал ее в лоб, пощекотав нос своей бородой.

– Давай продолжим.

Они всегда ходили только по лесу, стараясь избегать открытых участков. Приближалась зима, и деревья понемногу избавлялись от своих желтых одеяний, сбрасывая их на землю. Иногда где-то раздавался хруст упавшей ветки, и отец сию же секунду останавливался и настораживался.

– Будь внимательнее и смотри под ноги. Лишний шум нам ни к чему.

Каждый раз когда он произносил эти слова, его лицо выглядело серьезным. Саше казалось, что он накричит на нее, наорет и бросит.

Может, я все же обуза для тебя, папа? Не будь меня, тебе было бы гораздо проще.

Она задавала себе этот вопрос каждый раз, когда видела этот взгляд. Каждый раз коленки ее начинали подкашиваться, когда он делал ей подобные замечания. Наверное, только в эти секунды она боялась своего отца, самого близкого на свете человека. Он никогда не поднимал на нее руку, никогда не бил, но этот взгляд, в котором так и читалось: «Если ты будешь все делать неправильно, я тебя живьем закопаю», заставлял ее нервничать.

– Прости. – Сашин голос немного задрожал.

Ответа не последовало. Он посмотрел на небо, а затем вокруг.

– Стоит поторопиться, скоро начнет темнеть, а нам еще часа так два идти до деревни.

Саша покачала головой. Он заметил это.

– Чего такое? Все хорошо?

Она приоткрыла рот, намереваясь сказать кое-что, но не смогла.

– Ну ты чего? – Отец подошел к ней вплотную.

– Ты меня любишь? – Она произнесла эти слова так быстро, словно прочла по бумажке.

Отец сначала улыбнулся, а потом обнял ее.

– Конечно, люблю. Только тебя одну и больше никого на свете.

– Ты же меня не бросишь никогда?

– Никогда.

– И не обидишь?

– Что ты! Нет, ни за что.

Они стояли, крепко обнявшись, еще несколько секунд, пока отец не сказал:

– Надо идти, темнеет.

Океан.

Она никогда не видела так много воды в одном месте и даже не подозревала, что нечто подобное существует. По пути она постоянно доставала журнал из-за пазухи и рассматривала картинки. Она попыталась представить себя там, среди этих людей с широкими улыбками и счастливыми лицами.

Казалось, что у океана нет ни конца, ни края. В ее воображении он был бесконечно длинным и терялся где-то в неизвестности. Ей хотелось верить, что однажды она вместе с папой окажется там. Он научит ее плавать, и они уплывут так далеко, как только смогут.

Впервые в ее жизни у нее образовалась первая настоящая мечта – оказаться у океана и увидеть его своими собственными глазами.

Отец заметил, что она рассматривает картинки.

– Когда мама была беременна тобой двенадцать лет назад, мы отдыхали на одном из таких пляжей, – начал он.

– Красная жемчужина? Ты говорил утром.

– Да, Красная жемчужина. Он так назывался из-за солнца. Как только оно опускалось за горизонт, песок становился ярко-красным, отчего пляж и получил такое название.

Саша попыталась представить себе это мгновение. Яркий и теплый красный свет ложится на все вокруг: на море, деревья, песок, камни, людей. Неужели такое чудо и вправду существует?

Они ускорили шаг.

С неба посыпались крохотные хлопья снега, самого первого в этом году. Саша на секунду остановилась и взглянула на солнце, которое уже готовилось спрятаться за горизонтом.

Отец словно бы и не заметил снега, продолжая медленно идти вперед, озираясь по сторонам и продолжая рассказывать.

– Нам так понравился этот пляж, что мы пообещали себе во что бы то ни стало туда вернуться, но перед этим мы проделали одно дельце…

Отец вдруг остановился и принюхался. Он вытянул копье вперед – что-то его смутило. Саша уже давно досконально выучила все движения отца и тут же поняла, что настало время быть особенно внимательной. Она не произносила ни звука и задержала дыхание, хоть в этом и не было необходимости.

– Чуешь? – шепотом спросил он.

В ее ноздри ударил резкий влажный запах. Запах тухлого, мертвого, сырого. Рядом была опасность. Нечто приближалось, и оно было явно не с добрыми намерениями. И кажется, Саша догадывалась кто это…

– Это они. Приготовься, – сказал отец, не сводя глаз с края леса.

Тьма понемногу окутывала лес, видимость ухудшилась.

Хруст ветки послышался за спиной.

Быстрый разворот. Никого. Копье в руках отца задрожало. Новый хруст, на этот раз ближе, совсем рядом. Из-за деревьев