Лиза бежала мимо тихих домов, ничего вокруг не замечая. По её щекам неровными дорожками скатывались слезы, в ушах свистел ветер, в голове мысли со скоростью света переплетались в бешенный клубок.

Макс предал ее. С лёгкостью втоптал в грязь все ее чувства, будто Лиза это заслужила. Будто она была чужой ему все это время. Будто и не было той детской дружбы, незаметно переходящей в любовь. Всё закончилось так и не начавшись...

Не замечая ничего вокруг, девушка смахнула прилипшие к лицу русые волосы и, пулей влетев в свой двор, спряталась в сарае, чтобы никто, вдруг, не увидел её в таком состоянии. Там, сев прямо на деревянный пол, Лиза поджала ноги к груди и, опустив голову, снова расплакалась.

Её переполняли и злость, и обида, но эти чувства ничто по сравнению с болью. Она пульсировала где-то под грудью, подобно свежей ране, которая каждую секунду напоминала о себе. Именно сегодня Лиза убедилась, что самый болезненный удар могут нанести только близкие люди. Максим Субботин был как раз из таких.

Но за что? За что он так с ней? Ведь ещё вчера все было отлично! Они вместе смеялись, болтая возле её дома до поздней ночи. Что изменилось утром? Гадать было бесполезно. Сегодня последний день летних каникул, и Максим уезжает от бабушки обратно в свой родной город. А Лиза остаётся здесь, наедине с собой, прокручивая в голове произошедшее снова и снова.

Минуты летели незаметно, тело становилось ватным, уставшим от переживаний. Голова начинала болеть. Казалось, она вот-вот расколется на две части, словно грецкий орех. Очнулась Лиза, когда услышала грохот калитки. Резко поднявшись, девушка растерянно приоткрыла дверь, но никого не увидела. На улице уже вечерело. Выждав некоторое время, она решила выбраться из своего укрытия.

Морщась от головной боли и щурясь от ярко-малинового заката в небе, Лиза уныло поплелась в сторону дома. На крыльце одиноко лежала её любимая книга, которую она когда-то дарила Максиму. Втянув носом воздух, девушка медленно наклонилась и взяла ее в руки. Твёрдый переплёт, гладкая обложка, поблескивающие в рассеянном свете солнца золотистые буквы. Значит, это он был здесь. Вернул книгу обратно.

Несколько секунд Лиза бездумно смотрела на неё, а потом решительно зашла в дом и направилась к деревянной лестнице. Быстро и яростно перешагивая ступеньку за ступенькой, она поднималась на чердак. Голова начинала болеть с новой силой из -за резких движений, но девушка предпочла этого не замечать. Всё временно отошло на второй план, уступив место злости.

Открыв старую дверь так, что та с грохотом ударилась о стену, она оказалась в пыльном помещении. Сделав несколько шагов по скрипучему полу, Лиза остановилась возле старого шкафа. Небрежно забросив некогда любимую книгу на самую верхнюю полку, она отправилась в сторону кухни, где в вазе стоял букет из ромашек, подаренный ей недавно Максимом.

— Иди к черту, Суббота!

Ваза со звоном врезалась в стену, оставив пятно от воды и разлетевшись на осколки, которые тут же осыпали собой пол и кухонную тумбу, стоявшую неподалеку. Цветы тихо упали на пол, растеряв белоснежные лепестки.

Прикрыв глаза и сделав глубокий вздох, девушка устало опустилась на стул. Закат за окном был все таким же ярким, лучи заходящего солнца падали на пол, весело искрясь в осколках от вазы.

Сегодня Лиза пообещала себе, что больше никогда не будет вспоминать этот день. Она забудет кто такой Максим Субботин. Забудет его улыбку и смех. Все моменты, связанные с ним. Какими бы удивительными и чудесными они не были. И самое главное — она забудет о своей глупой влюблённости и будет жить дальше.

Пять лет спустя...

В свете уличных фонарей переливалась чёрная крыша иномарки, что плавно въезжала в просторный двор. Несмотря на глубокую ночь, из машины грохотала музыка. Светловолосый парень за рулём активно тряс головой под популярную в последнее время песню и весело подпевал голосу известного певца.

Настроение у Макса было отличным, день рождения друга прошло здорово. Сегодня можно было куралесить хоть до утра — дома оставалась лишь его мать, а отец должен был прилететь только ближе к обеду. Он был против гулянок сына и постоянно напоминал ему, что неплохо было бы взяться за ум в свои двадцать лет. Блондин в ответ лишь отшучивался и обещал, что обязательно возьмётся за ум, как только его отрастит. Борис Г еннадьевич — так звали отца Макса — в ответ только глаза закатывал. Максим умело все переводил в шутку и отбивал всякое желание на него злиться. Сына Борис Геннадьевич очень любил, хоть и не показывал этого.

Иногда, правда, Максим перегибал палку, и тогда отец запирал его дома. Борис Геннадъевич уже давно понял, что отбирать у сына деньги и машину бессмысленно — без них Макс вполне спокойно проживёт. А вот лишить его гулянок и общения с друзьями, которых у парня было целое море — совсем другое дело. Сидеть на одном месте для него — огромная проблема. Правда, и это наказание со временем Максим обошёл.

Однажды друзья пробрались к нему во двор с лестницей в руках, и он с лёгкостью сбежал из дома на очередную вечеринку. Когда отец узнал об этом, то удвоил наказание и гонялся за сыном с ремнем в руках по всему двору. Надо отметить, что Макс при этом хохотал как конь и напевал песню «Нас не догонят».

В другой раз, когда молодого человека, не рассчитавшего с алкоголем, домой принесли на руках друзья, Борис Геннадьевич поставил решотки на окнах в комнате сына. Первую неделю все шло хорошо, глава семейства Субботиных радовался, что смог приструнить отпрыска. Рассчитывал на то, что ему пойдёт на пользу такое наказание и в следующий раз Максим начнёт думать головой, прежде чем напиваться до состояния медузы.

Однако, уже в середине второй недели домашнего ареста, жена Бориса Геннадьевича вместе с домработницей окружили его, прося перестать наказывать Максима. Оказалось, от скуки парень уже так их достал своей болтовней (и делал это, по мнению мужчины, специально), что все уже сходили с ума. Даже соседи. С ними он тоже часто разговаривал. В основном о погоде. И разговаривал он о ней, а точнее кричал через забор, каждый раз, когда они выходили из дома.

— Бать, ты же знаешь, я могу болтать без умолку, — легонько пихнув отца плечом в тот вечер, тихо и с хитрицой в голубых глазах проговорил Макс, — давай пощадим хотя-бы соседей, а?

— Ты меня с ума сведешь, Максим! — Краснея от гнева, воскликнул Борис Геннадьевич.

— Я уже устал от тебя! Лучше бы я тебя в армию отправил!

— Это значит, что наказание окончено? — Парень вскинул брови и, улыбнувшись во все тридцать два зуба, обнял отца и звонко поцеловал его в лысеющую макушку. — Спасибо, ты лучший! Пока!

С этими словами блондин пулей вылетел из кабинета отца, пользуясь его замешательством. В тот вечер глава семьи Субботиных только устало вздохнул, не зная, что и делать с сыном. Образ жизни Максима ему определённо не нравился, но и наказывать его было бесполезно.