В лицо светило яркое солнышко. На ветках распевали на все голоса птички, радуясь наступившей весне, а вместе с ней и теплым денькам. В такую пору даже у самого угрюмого человека настроение улучшается. А уж Антон Великанов никогда себя мрачным человеком не считал. Совсем даже наоборот: был он к этому миру неизменно расположен, на вещи смотрел по большей части позитивно, а те, на которые позитивно смотреть никак не получалось, вообще старался не замечать.

Сейчас, глядя на целину, расстилавшуюся у его ног, Антоша чувствовал острое желание отвернуться. Мысль, что на землю нужно не только смотреть, но еще ее и вскопать, отравляла так замечательно начавшийся весенний денек.

Сможет ли? Осилит? Он прикинул площадь целины и засомневался, что такое вообще под силу одному человеку. И главное, зачем?

– За что, Господи! – простонал он.

– Чего застыл, Антоша? – тут же послышался голос бабушки.

Несмотря на свежий весенний ветерок, она все-таки вышла из дома и теперь стояла, прихватив руками больную поясницу, обмотанную чудесной шерстяной шалью. Эту шаль в пестрых цветах они с дедушкой в свое время привезли из Молдавии. Шаль бабушка таскала, как говорится, и в пир и в мир, сколько Антон себя помнил. А той, вот что любопытно, ничего не делалось. Иной раз вроде и кажется, что выцвела, местами обтрепалась. А через день глядишь – нет, показалось, снова шаль играет пестрыми красками как ни в чем не бывало.

В детстве Антон считал саму бабушку немножко волшебницей, а насчет ее шали был твердо уверен, что это волшебная вещь. Так продолжалось до тех пор, пока однажды маленький Антошка не увидел в шкафу у бабушки целую стопку таких шалей, близких родственниц той первой. Оказалось, что никакого чуда нет. Просто в свое время бабушка купила этих шалей сразу десяток, а теперь меняла их по мере необходимости. Может, часть из них она когда-то собиралась раздарить, но так этого и не сделала и оставила все шали себе.

Вот и сейчас, принарядившись, бабушка вышла подбодрить явно запаниковавшего внучка. У нее-то веры в его силу и способность к физическим нагрузкам было предостаточно. В отличие от самого Антона.

– От твоего стояния работа сама собой не сделается, – улыбнулась бабушка. – Раньше начнешь, раньше закончишь.

– Ага! Закончишь тут, – проворчал Антон. – Раньше сам закончишься.

И не надо думать, что Антон какой-то белоручка или неженка. Ничего подобного. Поработать руками он всегда любил. И лопатой махать умел. Словом, к труду отцом с матерью сызмальства приучен.

– Бабуля, может, только половинку вскопаем? – Он робко взглянул на бабушку.

Но бабушка ни о каких полумерах и слышать не желала.

– Чего-о? – взревела она своим знаменитым трубным басом.

В молодости бабушка училась в консерватории, потом пела на сцене. У нее было удивительное меццо-сопрано, которое восхищало знатоков и приводило в легкий ступор людей менее музыкальных. Мало кто ожидал, что у хрупкой дамы, полтора метра в прыжке, как говорится, окажется такой сочный голос. Некоторых особенно впечатлительных людей он буквально валил с ног. С годами сама бабушка в размерах увеличилась, голос несколько поблек, так что контраст казался уже не таким разительным. Но в особых случаях бабушка еще могла тряхнуть стариной. Вот как сейчас, например.

Услышав боевой клич бабушки, Антон тут же сдался без сопротивления.

– Ничего, бабуля, все в порядке. Я уже начинаю.

Но все-таки он медлил. Казалось, стоит воткнуть лопату в землю, как приговор будет подписан. И десять соток целинной земли ему придется копать одному и «под лопатку».

– Может, культиватор тут надо?

– Антон, ты меня удивляешь! Знала бы, что ты так станешь отлынивать, наняла бы тех ребят.

– Каких еще ребят?

Антону не то чтобы было и впрямь интересно, но он надеялся таким образом немного проволынить, потянуть время. К его удивлению, бабушка на вопрос ответила:

– Приходили тут вчера до твоего приезда четверо молодых людей. Вот они мне и предлагали вскопать весь мой участок.

– Чего же ты их не наняла? Денег пожалела? Так мы бы с отцом заплатили!

– А их и нанимать было не нужно! Они так готовы были работать. Забесплатно!

Это Антона удивило еще больше. И он даже подумал, что бабушка… ну, не то чтобы привирает, но так… фантазирует слегка.

Он снова посмотрел на полянку, которую ему предлагалось перекопать, а потом со вздохом на свою лопату. Какая же она крохотная, если сравнивать с участком.

– Давай, Тоша, начинай. Подумаешь, десять соток! До обеда управишься!

До обеда! Антон покосился на бабулю. Издевается? Но на лице бабули никакой издевки не читалось, а читалась там исключительно вера в героические возможности своего внука.

– Тут тебе и фитнес-зал! – подначивала Антона хитрая бабушка. – И солярий в придачу! Физические упражнения, да еще и на свежем-то воздухе! Красота! Сплошное удовольствие, а не работа. Если бы не моя спина, я бы давно сама уже с ней управилась.

Антон лишь вздохнул. Пожалуй, с бабули бы стало. Она бы и впрямь управилась. Ведь первую половину участка она перекопала этой весной единолично. Конечно, там земля была уже не такая слежавшаяся и заросшая, но все-таки это была земля. Тяжелая и напоенная влагой весенняя земля. А бабуля ее перекопала. И спину себе сорвала. А теперь вот и отец, взявшийся помочь любимой теще, тоже слег с «прострелом». А мама осталась возле него, чтобы ухаживать и сочувствовать. Так получилось, что из всей семьи трудоспособный один Антон. А стало быть, ему и ответственность.

– Бабуль, может, ну ее, эту картошку, или что ты тут хочешь сажать?

– Свеклу, морковку, капусту, фасоль и тыкву!

– Такие овощи можно и в магазине купить.

– Такие, да не такие!

– Ну, на рынке.

– Еще чего!

Совокупный доход семьи Великановых позволял им отовариваться в лучших супермаркетах и на рынках города, покупая и свежие тропические фрукты в разгар зимних холодов, и зелень, и парное мясо. Никакой нужды, чтобы самим возиться на грядках, у них не было. Более того, выращенные собственноручно овощи и зелень визуально далеко не были красавцами. И размером они от магазинных или рыночных аналогов сильно отставали, и вообще, видом были совсем не такие красивые. То пятнышко, то дырочка, то еще какой дефект.

И все равно бабуля упрямо твердила:

– Свое всегда лучше.

Доказать ей обратное было невозможно. Сколько ни демонстрировали ей родные красавцы перцы на полках, бабушка лишь подозрительно бубнила:

– Не знаю, как эти овощи выращены! Вон по телевизору и про ГМО всякие ужасы рассказывают. А что химикатами, нитратами и пестицидами людей травят, про то я еще с советских времен знаю.