Змеиные глаза намертво впились в меня. Хищный взгляд заставил нервно сглотнуть и поежиться от холода. Я не сразу смогла заговорить.

— Отец пообещал мне, что вы поможете, ваша светлость.

— Но я в этом не клялся, — грубо отрезал он. — Здесь вы совсем одна. Без связей, денег и даже крыши над головой, но зато с пожизненным клеймом позора. Если кто-то узнает вас, можете не сомневаться — тут же вернут в Арманьелу. Укрывать вас в царстве — непозволительная роскошь. За все придется платить.

— У меня совсем нет денег… Все золото изъяли и…

— Не монетами.

Повисло молчание, разбавляемое лишь потрескиванием дров в камине.

— Что же тогда? — тихо спросила я, готовая к любому исходу.

— Есть у меня один знакомый… Он почти не покидает замок, редко выходит в свет и настолько мало участвует в жизни Льен, что его будто забыли. Крайний север. Замок Нерстед. Слышали о таком? Там вас никто не отыщет.

— И на каких правах я буду там жить? — насторожилась я.

— Сколько вам? Семнадцать есть? Больше?.. Не самое ли время выйти замуж?

Его смех прозвучал наигранно.

— За чудовище из чужой страны, от которого буду полностью зависеть? — Фраза вырвалась до того, как я прикусила язык.

— Не забывайтесь, дорогая. Вы говорите о князе, чей род сейчас — древнейший на севере. Разве мечтали вы о таком щедром подарке? И заметьте: я предлагаю роль жены, а не любовницы. Хотя мог бы расщедриться лишь на второе.

— И что же я должна сделать со своим нареченным? Подмешать в вино яд? Разъярить лошадь?

— Опасные разговоры, милая, — холодно произнес мужчина. — Разве я выгляжу столь кровожадным?

Именно так я и считала, но промолчала. Ответ прокатился горечью на языке, но другого пути не было:

— Я согласна.

Говорят, там солнце доходит до горизонта и поднимается обратно. Легенды о севере распространились на весь материк. Я тоже, затаив дыхание, слушала рассказы гувернантки о великанах, притворяющихся шапками свежевыпавшего снега, о духах, замораживающих путешественников в ледяные скульптуры, и о синих ящерах, чей яд ценится даже за морем.

Но больше всего меня заинтересовала история князя, чьи земли лежат на самом краю Льен. О Вемуре Нерстеде ходят противоречивые слухи. Одни восторгаются его силой, вызывающей уважение даже у царя, другие считают затворником, далеким от жизни обычных людей.

Я не могла даже представить, что мне придется стать его женой. Поежилась от пронизывающего насквозь ветра. В центр Льен уже пришла долгожданная весна, а у меня дома, в Арманьеле, никто не знал, куда деться от жары, и только на севере еще лежал снег. Я догадывалась, что здесь холодно, но и не подозревала насколько. А ведь мы только достигли черты, за которой начинаются владения князя…

— Вот, госпожа, отведайте чая.

Я приняла чашу и, поморщившись, сделала глоток. Никак не привыкну к вкусу чабреца, который на севере добавляют почти во все горячие напитки.

— Вы зашли бы в повозку. Плащик больно тоненький — простудитесь.

— Не сейчас, Торви. Хочу воздухом подышать.

Старик вздохнул. Никогда бы не подумала, что Дамиан Грасаль, отправивший меня сюда, приставит ко мне няньку. Но забота Торви выглядела вполне искренней. Он сильно переживал, что здоровье меня подведет. В чем-то он был прав: я ведь даже снег впервые увидела, когда мы приехали на север. Хоть он и таял, все равно поражал мягкостью и свежестью. Мне не верилось, что зимой все сплошь укрыто белым ковром.

— Сейчас уже тронемся.

Я с досадой посмотрела на повозку, осточертевшую за время пути. Спина ныла от жесткой спинки, и я совсем не хотела в нее возвращаться. Взгляд невольно упал на лошадей. Пусть это верх неприличия, но… Да пропади все пропадом! Я вообще не желала этого брака, чтобы терпеть неудобства ради какого-то жениха.

— Я сяду верхом.

— Госпожа! — задохнулся от ужаса поручитель. — Но вы не можете этого сделать!

— Это почему же? — смерила его взором.

— У нас нет лишней лошади, — нашелся Торви.

— Вы одолжите свою, — отрезала я. — И займете мое место в повозке.

Он не посмел возразить. Я с легкостью взобралась на гнедую кобылу, не дожидаясь, пока слуги поставят скамейку. Все посмотрели на меня, будто ожидая, что передумаю и вернусь обратно, но я велела трогаться и стартовала первой.

Летевший в лицо ветер уже не казался таким холодным. Надеюсь, князь не столь суров, как его край…

Остальной путь прошел гораздо легче. Время будто пошло быстрее, и я не заметила, как мы прибыли на место. Замок Нерстед окружал сухой ров. Мы дождались, пока опустится мост, и доехали по нему к воротам.

Солнце нехотя проглядывало через облака, подсвечивая башни. Замок выглядел как спящий дракон, не теряющий грозного вида даже во время сна. Он возвышался серым изваянием, не суля ничего хорошего тому, кто нарушит его покой. Я невольно затосковала по Арманьеле: вспомнила ажурные колонны, украшавшие дом, светлые галереи с множеством арок, разноцветные витражи. Всей этой роскоши не место на суровом севере.

Когда привратник велел открыть ворота, мы проехали во внутренний двор, и я с невообразимой тоской посмотрела назад. Медленно опускающаяся решетка отрезала прошлое. Назад уже не вернуться.

Лакеи поспешили к повозке и открыли дверцу. Я с усмешкой пронаблюдала, как неповоротливый Торви вылез наружу, и его растрепанный вид вызвал недоумение у слуг. Старик уговаривал провести хотя бы остаток пути, как подобает леди, но я не согласилась. Не стоит начинать отношения со лжи. Пусть будущий супруг сразу поймет, кто достался ему в жены.

А где, собственно, он сам? Я осмотрела встречающих. Я видела два портрета Вемура Нерстеда, и они не походили друг на друга. Один художник изобразил князя седовласым мужчиной с хмурым взглядом, а другой — с лицом, больше подходящим лихачу.[1] В жизни он мог выглядеть совсем иначе.

Людей, поджидающих нас, оказалось совсем немного. Я признала в пухлой женщине экономку, а в суховатом приземистом мужчине — сенешаля.[2] Рядом с ними стоял, по всей видимости, лорд Нерстед, а позади — любопытствующие слуги. Наверняка в замке нечасто бывают гости. Неудивительно, что они забыли, как их следует встречать.