Посвящается Деборе Шнайдер… лучшему литературному агенту, лучшему другу.

Из мозга, и только мозга появляются все наши радости, веселье, смех и шутки, а также печаль, боль, горе и слезы… Кроме того, мозг является местом происхождения безумия и сумасшествия, страхов и ужасов, терзающих нас ночью и днем…

Гиппократ

Она пришла сюда, чтобы положить цветы на то место, где умер мальчик и была похищена девушка.

Пришла потому, что была некрасивой, не могла похвалиться хорошей фигурой и почти не имела друзей.

Пришла потому, что этого от нее ожидали.

Потому, что она хотела этого.

Неуклюжая и вспотевшая, двадцатишестилетняя Лидия Йохансон сошла с обочины шоссе номер 112, где оставила свою «Хонду», и начала осторожно спускаться к топкому берегу, туда, где канал Блэкуотер встречался с мутными водами реки Пакенок.

Она пришла сюда, потому что считала, что так надо.

Даже несмотря на то, что ей было страшно.

Солнце взошло совсем недавно, но в этом году август в Северной Каролине выдался небывало жарким. Когда Лидия добралась до поляны на берегу, окруженной ивами и широколистым лавром, ее белый халат был мокрым от пота. Она без труда нашла место, которое искала: желтая лента ограждения была хорошо видна сквозь туман.

Звуки раннего утра. Шуршащий в кустах зверек, шелест ветра в камышах и осоке.

«Господи, до чего же мне страшно!» Лидии вспомнились самые жуткие сцены из романов Стивена Кинга и Дина Кунца, которыми она зачитывалась допоздна вдвоем со своей подругой, бутылкой пива «Бен и Джерри».

В кустах снова послышался какой-то шум. Лидия испуганно застыла на месте, оглядываясь по сторонам. Затем заставила себя пройти чуть дальше.

— Эй! — окликнул ее мужской голос, прозвучавший совсем рядом.

Ахнув, Лидия обернулась и едва не выронила цветы.

— Джесс, как же ты меня напугал!

— Извини.

Джесс Корн стоял за плакучей ивой, рядом с огороженной поляной. Лидия отметила, что они не могли оторвать взгляда от одного и того же: обведенного блестящей белой краской силуэта на земле, обозначающего место, где был найден труп подростка. Рядом с тем местом, где лежала голова Билли, темнело пятно, и Лидия, профессиональная медсестра, сразу же узнала спекшуюся кровь.

— Это здесь произошло? — прошептала она.

— Да, здесь.

Вытерев лоб, Джесс поправил выбившуюся прядь. Его бежевая форма сотрудника полицейского управления округа Пакенок была измята и перепачкана. Подмышками расходились темные круги пота. Несмотря на свои тридцать лет, Джесс еще сохранил мальчишеский задор.

— Ты давно здесь? — спросила Лидия.

— Не знаю. Часов с пяти, наверное.

— Я видела на дороге машину. Ты с Джимом?

— Нет, с Эдом Шеффером. Он на том берегу. — Джесс кивнул на цветы: — Красивые.

Лидия посмотрела на зажатый в руке букетик маргариток.

— Два доллара сорок девять центов. Купила вчера вечером, в «Лайоне». Я знала, что так рано еще ничего не работает. Ну, конечно, «Делл» работает, но там не продают цветы, — она вдруг удивилась, почему так суетится, и снова оглянулась вокруг. — А где Мери-Бет, до сих пор неизвестно?

Джесс покачал головой.

— Как сквозь землю провалилась.

— Я так понимаю, его тоже не нашли?

— И его тоже.

Взглянув на часы, Джесс отвернулся к темной воде, густому камышу, остову сгнившей пристани.

Лидии совсем не нравилось, что помощник шерифа, вооруженный большим пистолетом, взволнован не меньше нее. Джесс стал было подниматься по заросшему травой склону к шоссе, но, остановившись, еще раз посмотрел на часы.

— Всего два девяносто девять?

— Сорок девять. В «Лайоне».

— Отличная цена, — заметил молодой полицейский, прищурившись и вглядываясь в густую траву. — Я пойду к патрульной машине.

Он пошел вверх к шоссе.

Лидия Йохансон подошла ближе к месту преступления. Представив себе Иисуса в окружении ангелов, молодая женщина начала молча молиться. Она молилась о душе Билли Стайла, лишь вчера утром, прямо на этом месте расставшейся с окровавленным телом. Молилась, чтобы горе, посетившее Таннерс-Корнер, поскорее ушло.

Она молилась и за себя.

В кустах снова послышался шум. Треск сучьев, шелест листвы.

Стало уже совсем светло, но поднявшемуся солнцу не удалось рассеять мрак над Блэкуотер-Лендинг. Река, глубокая в этом месте, была окаймлена с обеих сторон подступившими прямо к воде кудрявыми черными ивами и толстыми стволами кедров и кипарисов, засохших, но еще живых, задыхающихся от цепких лиан и мха. К северо-западу от реки, совсем недалеко, начиналось Огромное Жуткое Болото, о котором Лидия Йохансон, как и все подростки округа Пакенок, бывавшая на летних сборах в лагерях бойскаутов, знала немало легенд: о Даме в озере, об Обезглавленном машинисте… Но сейчас молодую женщину пугало не это: у Блэкуотер-Лендинг появился свой призрак — парень, похитивший Мери-Бет Макконнел.

Открыв сумочку, Лидия достала трясущимися руками сигарету. Это ее несколько успокоило. Она прошлась вдоль берега. Остановилась в высокой траве, склонившейся от жаркого ветра.

С шоссе донесся звук заработавшего автомобильного двигателя. Но Джесс ведь никуда не уедет, правда? Лидия встревожено повернула назад. Впрочем, машина продолжала стоять на месте. Наверное, Джесс просто решил включить кондиционер, успокоилась Лидия. Повернувшись к реке, она заметила, что камыш шелестит и колышется.

Словно кто-то, пробираясь сквозь заросли, пригибался к земле, приближаясь к желтой ленте.

Но нет, конечно же, это ей только кажется с перепугу. Всему виной ветер, заверила себя Лидия. Осторожно положив букетик в развилку корявого ствола черной ивы рядом с жутким контуром распростертого тела, она снова начала молиться.

На другом берегу реки Пакенок, как раз напротив места преступления, помощник шерифа Эд Шеффер прислонился к стволу кряжистого дуба, не обращая внимания на вьющихся вокруг него москитов. Постояв так немного, он снова нагнулся, внимательно изучая землю, пытаясь отыскать следы мальчишки.

И тут же схватился за ветку, чтобы удержать равновесие, от усталости у него закружилась голова. Как и большинство сотрудников окружного полицейского управления, Эд Шеффер за последние двадцать четыре часа практически не сомкнул глаз. Все силы местной полиции были брошены на поиски Мери-Бет Макконнел и похитившего ее мальчишки. Но в то время как все остальные все же заглядывали домой, чтобы умыться, перекусить и урвать пару часов сна, Эд оставался на ногах. Самый старый и самый крупный в управлении (пятьдесят один год и двести шестьдесят четыре фунта в основном бесполезного веса), сейчас он мучился от голода, усталости и ноющих суставов, но все же не собирался сдаваться. Эд Шеффер снова осмотрел землю.